- И кто стоит за всей этой деятельностью?
- Байрамов.
- Он может быть заказчиком... Но кто-то Должен и осуществлять эту компанию. Я не поверю, если ты скажешь, что не знаешь.
- Колов.
- Но у него же милиция! Зачем ему магазин?
- Магазин нужен Байрамову. Прикинь - центр города, прекрасное помещение, рядом остановки автобуса и троллейбуса, вокруг жилой массив, покупателей полно... Верные люди мне уже донесли - вопрос решен. На самом высоком уровне.
- Сысцов? - спросил Пафнутьев.
- Да. Он свое уже получил и теперь отрабатывает. И отработает. Мне уже дали понять - выметайся подобру-поздорову, пока с тобой ничего не случилось.
- Аркаша, и ты вместе со всей своей торговой братией не можешь дать отпор?
- Послушай меня, Паша... Я же сказал - мутант. Все, что происходит в нашем городе в эти дни - происходит впервые. И заметь - как и во всей России. Не было у нас такого. Деньги, валюта, связи, наемные убийцы - все идет в дело. Паша... Только между нами... Подозреваю, что Байрамов положил глаз не только на мой магазин.
- Еще что-то присмотрел?
- Мне кажется... Он наш город присмотрел.
- Да ну... Ты паникуешь.
- Ты знаешь сколько магазинов только в центре принадлежит Байрамову?
- Сколько?
- Семь. Это только магазинов... Я не говорю о другом... Баня, школа, институт...
- Авось! - сказал Пафнутьев все еще не в силах проникнуться чувством опасности.
Халандовский наклонился к тумбочке, достал еще одну бутылку водки, с хрустом свинтил пробку и, не говоря ни слова, наполнил стопки. После этого, убрав бутылку, он постучал кулаком в стенку за спиной. Там возникло какое-то движение, что-то звякнуло, скрипнуло и через несколько секунд дверь в кабинет открылась и женщина, пышная и белоснежная, как облако, вплыла, держа в руках поднос. Пафнутьев стыдливо бросил взгляд на закуску свежие помидоры, тонко нарезанная копченая рыба, несколько кружочков свежеподжаренной домашней колбасы, от которой сумасшедше пахло мясом и чесноком.
- " - Аркаша! Так нельзя! - в ужасе воскликнул следователь, но Халандовский только досадливо махнул рукой - нашел, дескать, на что обращать внимание. Женщина-облако неслышно выплыла из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь, и снова собутыльники остались вдвоем. Халандовский придирчиво осмотрел принесенную закуску, бросил вопросительный взгляд на Пафнутьева.
- Ничего? - спросил он. - Есть можно?
- Что там есть! За такое угощение и сесть можно! Если, конечно, узнает Анцыферов, что меня вот так потчуют!
- Твоего Анцыферова потчуют не так, - проворчал Халандовский. - Я знаю, как его потчуют, - он поднял свою стопку, подождал пока Пафнутьев, преодолев смущение, поднимет свою, чокнулся и молча выпил. Посидел некоторое время, с горестной задумчивостью глядя на поднос, потом, словно преодолевая себя, подцепил вилкой половинку помидора, посмотрел на него, как бы все еще колеблясь, и сунул в рот. И отвернулся к окну, давая возможность Пафнутьеву бесконтрольно наслаждаться рыбьим балыком.
- Если кому-нибудь расскажу, чем меня угощает Халандовский... Мне никто не поверит.
- Тогда и рассказывать нечего... Он хочет завалить мой магазин зарубежным тряпьем, электроникой, зажигалками и прочим дерьмом. У него ведь не только магазины! У него баня, школа... У него автостоянка, заправочная станция, автомастерская... Говорю же - он положил глаз на наш город.
- Автостоянка? Заправочная станция? - переспросил Пафнутьев, последнее время его настораживало все, что касалось машин.
Халандовский не ответил. Он подцепил вилкой несколько срезов рыбы и сразу сунул их в рот.
- Моих девочек несколько раз ловили на недовесах, представляешь? При том, что я могу голову положить на прилавок - не было недовесов. Они, вонючки вонючие, никак не могут отказаться от прежних обвинений. Времена переменились. Мне выгоднее не делать недовесов. Мне выгоднее работать честно. Чтобы все знали, Халандовский - это фирма, это надежно, это качественно. Мне незачем делать недовесы - я сам устанавливаю цену на товар. На кой черт мне эти старые большевистские хохмы? И девочкам своим я наказал строго-настрого - пусть лучше будет больше, но ни в коем случае этих вульгарных приемов прошлого. И вот уже несколько актов - недовесы. Девочки ревут, клянутся и падают передо мной на колени - утверждают, что работали чисто. Я верю девочкам. Меня они обманывать не будут. Мои девочки - честные работники и прекрасные люди. И девочки хорошие, - добавил Халандовский несколько смутившись.
Пафнутьев не мог не улыбнуться, вспомнив полных румяных женщин в белых халатах и кружевных кокошниках, женщин, о которых говорят, что лифчики они надевают каждый раз на новое место, потому что не имеет значения, куда именно она наденет этот лифчик.
- Ты вот улыбаешься, а внешний вид продавца, здоровый, доброжелательный, добродушный вид действует на наших дистрофичных покупателей, как витамин! Как калория! Они идут в мой магазин может быть, не столько за покупками, сколько затем, чтобы полюбоваться на моих девочек, набраться от них силы, уверенности, здоровья.
- И подышать вот этими запахами, - Пафнутьев кивнул на поднос.
- Да, и понюхать, - кивнул Халандовский не возражая.
- Откуда у Байрамова деньги? - неожиданно спросил Пафнутьев.
- Ты где работаешь? В прокуратуре? Кем работаешь? Начальником? Тебе каждый день кладут на стол сводку происшествий? Читай. Думай. Делай выводы.
- Значит, его деньги криминальные?
- Паша... Это мутант. Чудовище. Осьминог. Динозавр.
- И ты утверждаешь, что Колов...
- Я ничего не утверждаю! - резко перебил Халандовский. - И стараюсь не произносить святых имен в этом прибежище торговли и обмана. И тебе не советую. Что вы за люди, не понимаю! Как вы можете работать с такими длинными и бестолковыми языками?!
- Виноват, - Пафнутьев сложил руки на груди точь-в-точь, как это делал эксперт Худолей, когда тому очень хотелось выпить. И осознав это, он вспомнил, зачем заглянул к Халандовскому. - Да, чуть не забыл, Аркаша...
- Говори, Паша, - Халандовский склонил голову, выражая готовность выслушать все, до конца и не перебивая.
- Бутылка нужна... Только наша. В киосках боюсь покупать.
- И правильно. Водку бери только у меня. Продают такую отраву, такую гадость.. Сами печатают наклейки, сами разводят какие-то технические спирты, сами разливают, устанавливают пену... В своих же киосках и продают. А люди мрут. Паша, люди мрут в самом прямом и полном смысле слова.