— Да, это досадно, — произнес Зомби, поправляя очки. — Скажите, пожалуйста... Это действительно ваш портрет, или же вы просто похожи...
— Это мой портрет.
— Вы уверены?
Цыбизова прошла к стенке, взяла с полки альбом и протянула его гостю.
— Посмотрите... Вы напечатали не просто мой портрет, вы напечатали именно вот этот снимок! Я даже помню, где фотографировалась. В квартале отсюда есть ателье, там работает старичок...
— А как фотография снова оказалась у вас?
— Да он сделал шесть штук! Так положено. И у меня осталось не то два, не то три...
— А вы не можете сказать, как оказался в редакции ваш портрет? Как под ним появилась чужая подпись, я предположить могу, но фотография! В папке нашего ответственного секретаря! Может быть, вы знаете кого-нибудь из редакции? И сами подарили свой портрет?
— Нет, никого не знаю и никогда не знала! — жестковато ответила Цыбизова. Зомби насторожился. Как-то уж очень решительно она ответила, заинтересованно. И отрицает знакомство с явным перебором — не знает и никогда не знала. Ну, не знала и ладно, чего, собственно, волноваться?
— Может быть, кто-то из ваших друзей пошутил? — осторожно спросил Зомби, неотрывно глядя в лицо Цыбизовой сквозь темные очки.
— У меня нет друзей, способных шутить так глупо! — рассмеялась Цыбизова. — Еще чего! — добавила она с жестом, который тоже насторожил Зомби. Этот жест вдруг вступил в какое-то противоречие с тем ее образом, который до сих пор складывался. Вдруг что-то пошловатое, вульгарное выглянуло из нее и тут же снова спряталось. Роза, ваза, изысканная поза в кресле... И вдруг это подергивание плечами, будто перед ним сидела полупьяная девица вокзального пошиба. «Она не такая, — подумал он. — Во всяком случае, она далеко не всегда такая... В ней есть второе дно. И еще надо разобраться, какое дно — второе...»
— Ну, а если предположить? — настаивал Зомби. — Скажем, в порядке бреда... Для себя вы нашли какое-нибудь объяснение случившемуся?
— Думайте, что хотите, — она беззаботно отмахнулась от всех подозрений и предположений. — Наверно, все-таки кто-то из моих приятелей по пьянке взял да и устроил эту хохму! Отправил в редакцию, а вы и рады! Тут же тиснули!
— Да, — согласился Зомби. — Что-то подобное может быть... А что касается того, что мы, не глядя, вот так запросто тиснули, как вы говорите... Все и проще, и сложнее. Хорошо сделанный снимок, красивая женщина, украсит любой номер газеты... Вот сердце нашего ответственного секретаря и дрогнуло...
— Ладно! Замнем для ясности! — рассмеялась Цыбизова, чуть заметно покраснев от столь откровенного комплимента. — Передайте вашему секретарю, что я его прощаю.
— Как бы там ни было, мне поручено принести вам наши глубокие извинения, — несколько церемонно проговорил Зомби, но Цыбизова не уловила в его словах фальши. — Это у нас первый случай и, надеюсь, такого больше не повторится. Разве что в порядке извинения мы опубликуем вашу фотографию уже с истинной фамилией и вашей настоящей профессией. А? Как вам такая идея нравится?
— Нет, уж! Увольте! С меня хватит и этой славы! И так на весь город ославили!
— Скажите, а вам не кажется, что мы с вами где-то встречались? — Зомби произнес один из заготовленных вопросов.
— Встречались? С вами? — Цыбизова склонила голову к плечу, некоторое время рассматривала гостя пристальнее, чем раньше, снова передернула плечами. — Вряд ли... Я хорошо запоминаю людей. По работе мне приходится встречаться с десятками, если не с сотнями незнакомых люден... И всех я помню.
— Какая же у вас работа?
— Страховой агент. Вы не боитесь за свою жизнь?
— Думаете, мне грозит опасность?
— Конечно! Для жизни всегда есть опасность. Иначе люди не умирали бы... А если они время от времени умирают, значит, опасность существует.
— И что же из этого следует?
— Единственный выход — застраховать свою жизнь! — рассмеялась Цыбизова и Зомби не мог не отметить ее прекрасные зубы, открытую, раскованную улыбку человека, который отлично владеет собой.
— И тогда опасность исчезнет? — улыбнулся и Зомби.
— Нет, конечно... Но в случае, если вы останетесь живы, у вас будет какое-то утешение... В виде Нескольких миллионов рублей.
— А что вы еще страхуете? — чуть подправил разговор Зомби, выводя его на нужное направление.
— Господи! Да все, что пожелаете! Дома, имущество, машины... Ну, так что? Договорились?
— Надо подумать... Уж больно неожиданное предложение...
— А что у вас есть?
— Все, что вы только сейчас перечислили — дом, имущество, машина, жизнь вот пока еще есть... — он оглянулся по сторонам. — Знаете, мне кажется, что я здесь уже был...
— Ошибаетесь. Но это понятно — все квартиры одинаковы, вся мебель одинакова...
— Но не хозяйки!
— А! — она шало рассмеялась. — И хозяйки, при ближайшем рассмотрении, конечно, тоже одинаковы!
Ответить Зомби не успел — зазвенел телефон. Поначалу Цыбизова не хотела брать трубку, она пренебрежительно махнула рукой в сторону звонка и снова повернулась к Зомби. Но ему было важно услышать даже самый пустячный ее разговор и он показал рукой на аппарат. Дескать, говорите, я могу и подождать. И Цыбизовой не оставалось ничего иного, как взять трубку.
— Да! — резко сказала она посерьезневшим голо-, сом. — Слушаю!
Некоторое время Цыбизова молча слушала, сдвинув брови и сразу сделавшись старше. Поймав ее, скошенный в его сторону взгляд, он понял, что она не может говорить откровенно, пока он в квартире. — Хорошо, — сказала она. — Пусть будет так. Я буду через пятнадцать минут. Тут у меня неожиданный гость, — она улыбнулась Зомби, — но мы уже заканчиваем беседу. Да так, пустяк, — он понял, что она объясняет причину его появления. — Нет, никогда, — она сказала кому-то, что видит его впервые. — Об этом потом, — Зомби догадался, что Цыбизова объясняет кому-то причину его появления, кто-то встревожен, кто-то хочет подробных объяснений. Причем, речь идет не о шутливой ревности или любовном подзадоривании. Кто-то задавал Цыбизовой жесткие вопросы.
И он поднялся.