— Мне тоже приятно... Рабочее время кончилось, но я подумал, вдруг повезет, вдруг застану, — Ковеленов явно тянул резину и Пафнутьев догадался — тот звонит из автомата и кто-то стоит рядом.
— Откуда звонишь?
— Тут рядом гостиница «Интурист»... По всему городу ни одного работающего автомата, — все выворочено, разгромлено, разграблено... А этот работает, причем, от рублевых монет... Я сначала бросил пятнадцатикопеечную монету — не сработало. Потом жетон бросил... Представляете, за двести рублей купил жетон, а он не сработал...
— Рядом люди? — спросил Пафнутьев, устав слушать это бесконечное переливание из пустого в порожнее.
— Один... Не знаю даже, чего хочет... Настырный какой-то... Я почему звоню, может, в ресторан заглянуть? Тут на втором этаже гостиницы неплохой ресторан есть... Дорогой, но зато и условия...
— Думаешь, стоит?. — насторожился Пафнутьев.
— Я бы заглянул на вашем месте.
— Он там? — прямо спросил Пафнутьев.
— Он или очень на него похожий... Так мне кажется. Проведена большая работа и вот.., я здесь.
— Он тебя не засек?
— Нет. Тут и водочка на розлив, и бутербродик неплохой могут сделать, блюдо не обязательно заказывать... Полное блюдо тысяч в двадцать влетит... При наших с вами доходах это полное разорение.
— Скромничаешь, — усмехнулся Пафнутьев, чувствуя, как уходит из него расслабленное благодушие. Не прекращая разговора, он взглянул на сейф, вынул из кармана ключ, еще не подумав о том, зачем он это делает — расстегнул полы пиджака. Через минуту он снимет его и влезет в упряжь ремней кобуры. — Он там один?
— С ребятами.
— Их много?
— Три-четыре...
— Пока, — сказал Пафнутьев и положил трубку. Он представил себе, как в эти самые секунды выходит из-под телефонного козырька Ковеленов с непокрытой головой и намокшими волосами, как он, подняв куцый воротник плаща и сунув руки в карманы, ссутулившись, удаляется по улице под мелким осенним дождем. И отражается в мокром асфальте его серая неприметная фигура, и растворяется, растворяется среди прохожих, среди домов, луж, деревьев. Проводив его мысленно и как бы попрощавшись с ним, Пафнутьев снова потянулся к телефону, набрал номер, который помнил наизусть. — Шаланда?
— Майор Шаланда, — поправил его собеседник.
— Тем более. Майор-то мне и нужен.
— Бери меня, я вся твоя, — пошутил Шаланда.
— Ты не хочешь повидаться с тем типом?
— Хочу! — быстро ответил Шаланда, сразу поняв, о ком идет речь. — Неужели взял?
— Нет, но если поможешь со своими ребятами...
— Я закрываю отделение на ключ, беру с собой всех, включая уборщицу, каждому вручаю по автомату Калашникова! И плотными рядами движемся в указанном тобой направлении, дорогой Павел Николаевич! — отчеканил Шаланда одним духом.
— Не так круто, но что-то похожее тебе придется сделать. — Гостиница «Интурист», второй этаж, ресторан...
— Он там? — выдохнул Шаланда так, словно и сам боялся поверить в такую счастливую возможность.
— Надеюсь. Я буду там через пятнадцать минут.
— Я тоже, — заверил Шаланда и в трубке раздались частые, как удары шаландовского сердца, гудки. Казалось, даже телефон передает его радостное возбуждение, нетерпение побыстрее захватить наглеца, который так покуражился не только над ним самим, но и над руководимым им отделением.
Пафнутьев перед выходом из кабинета окинул себя взглядом. Серый костюм, красноватый галстук, более или менее приличные туфли — в таком наряде его все-таки должны были пропустить в ресторан «Интуриста».
В этот день дежурил Андрей и Пафнутьев был благодарен судьбе за это небольшое подспорье — идти на столь чреватое предприятие все-таки спокойнее, имея рядом надежного бойца.
— Привет, — бросил Пафнутьев, падая на сидение рядом с Андреем. — Гостиница «Интурист».
— Что-то важное? — Андрей заметил кобуру под мышкой Пафнутьева. — Опасное? Срочное? — пока он задавал вопросы, «Волга» выехала со двора и уже мчалась по улицам города.
— Всего понемногу, — ответил Пафнутьев.
— Мне оставаться в машине?
— Пошли со мной.
— Что-то прихватить?
— Ты хорош и сам по себе... С Викой разговаривал, — вспомнил Пафнутьев. — Жаловалась... Кто-то ее обижает. Тебе не рассказывала?
— Один тип, сосед... Чуть не изнасиловал в лифте.
— Даже так? — удивился Пафнутьев. — И что же, мы не можем ей помочь?
— Разберусь, — Андрей неотрывно смотрел на дорогу, но Пафнутьев заметил, как дрогнули его желваки. — Я как-то уже поговорил с ним... Хорошо поговорил, — сказал Андрей. — Он не внял. Его просто" надо лишить возможности поступать так в будущем. В лифте, или в другом месте.
— Помочь? — спросил Пафнутьев.
— Не надо.
— Не забудешь?
— У меня не так уж и много дел, Павел Николаевич.
— Приехали, — удовлетворенно проговорил Пафнутьев и поправил ремни под пиджаком.
Закрыв машину, они быстро прошли к гостинице, пересекли небольшую площадь перед входом, поднялись по ступенькам. Швейцар, ставший было на их пути, взглянув в лицо Пафнутьеву, тут же отошел в сторону. Пафнутьев попросту не заметил его, не обратил внимания на попытку остановить их.
— Наша задача? — спросил Андрей.
— Если повезет — взять одного человека.
— Каков он? — Андрей спрашивал со спокойным выражением лица. Ничто не тревожило его слишком уж сильно, ничто не выводило из себя, не было у него каких-то желаний, которые бы заставляли метаться, суетиться, терять самообладание. Похоже, общение с китайцем наложило на него отпечаток не только физический.
— Каков он? — переспросил Пафнутьев, поднимаясь по широкой полукруглой лестнице на второй этаж. Лестница была устлана ковровой дорожкой. Их шаги были бесшумны, мягки и от этого казались неотвратимыми. — Постараюсь объяснить... — Пафнутьев остановился у пальмы — она появилась здесь совсем недавно и наверняка подняла стоимость всех услуг гостиницы. — Человек вроде бы южного типа... Кавказ, Средняя Азия... Что-то так. Рост небольшой. Предпочитает темные цвета одежды, плечи широкие, волосы короткие, черные. Лицо не назовешь приветливым. Некоторые употребляют слово — угрюмое. Возраст — до тридцати. Возможно, левша.