- Что происходит? - нервно повторил Анцыферов. Впрочем, последнее время он все события воспринимал нервно, возбужденно, с какой-то пристальной подозрительностью. - Меня хватают твои бандиты, волокут в машину, куда-то везут, я оказываюсь в лесу... Здесь ты разгуливаешь весь в черном...
- Преувеличиваешь, Леонард. Никто тебя не хватал, никуда не запихивал... Посмотри на себя... Одет, обут, при шляпе, в перчатках... Значит, дали тебе возможность собраться, поцеловать в ушко любимую женщину... Пригласили в машину... Ты знаешь, сколько это стоит - доставить тебя за город, в лес, к накрытому столу? Тысяч двести, не меньше. Я же с тебя не требую денег... И прошу только об одном... Раздели со мной этот часок, поприсутствуй на моем празднике... Выпей со мной рюмку водки... И все, Леонард! И все! И мы снова с тобой рука об руку идем по жизни, помогая друг другу, выручая, подставляя локоть в трудный момент...
- Ну, ты даешь, Вовчик! - недоверчиво проговорил Анцыферов.
- Посмотри, вот мои ребята уже стол приготовили, как говорится, поляну накрыли... Еще кое-что найдется.
- Так вот для чего тебе посуда понадобилась! - озаренно воскликнул Анцыферов.
- Конечно, Леонард! Конечно!
Да, Неклясов был не очень образован, совершенно невоспитан, но обладал каким-то звериным чутьем, обостренным криминальной жизнью, болезнью, непроходящей озлобленностью - да, и озлобленность придает мышлению тонкость и проницательность. Все это позволяло ему без труда общаться с людьми, куда более начитанными и просвещенными, более того, он умел их одурачить, обвести вокруг пальца, выставить на посмешище.
Анцыферов подошел к столу, окинул его взглядом, убедился, что все достаточно достойно, и хотел было высказать свое мнение Неклясову, но тот уже шел навстречу еще одной машине. Когда она остановилась, Анцыферов с удивлением увидел в ней судью Осоргина.
- Жора, - протянул он озадаченно, и, осознав необычность происходящего. Одно дело - он, бывший прокурор, а ныне владелец ресторана, оказавшийся в одной компании с воровским авторитетом, но чтобы здесь появился судья, причем тот самый, который вынес постановление об освобождении Неклясова из-под стражи, судья, которому предстояло рассматривать уголовное дело Неклясова...
Осоргин вышел из машины, быстро оглянулся по сторонам. Заметил Анцыферова, узнал, замер на месте. Был он худ, высок, сед, строен и напоминал вышедшего в отставку полковника. Седые колючие брови, под ними такие же колючие глаза, небольшие, голубые, быстрые. Решив, что единственный человек, который его достоин и с которым он может перекинуться словом, это Анцыферов, Осоргин направился к нему, решительно, даже с какой-то непримиримостью. На Неклясова, который шагнул было навстречу, он даже не посмотрел.
- Здравствуй, Жора! - пропел Анцыферов, освоившись быстрее, он чувствовал даже некоторое превосходство перед возбужденным, разгневанным Осоргиным, - Как поживаешь?
- Значит так, Леонард, - Осоргин подошел к Анцыферову, взял его под локоть и повел в сторону. - Я не знаю, как ты здесь оказался, но меня попросту похитили. Ты понял? Я - похищенный.
- С чем тебя и поздравляю! - рассмеялся Анцыферов. Ему сразу стало легко и непринужденно, поскольку нашелся человек, гораздо более перепуганный.
- Леонард, я заявляю официально... Я - похищенный! - повторял Осоргин, не сознавая комичности такого определения. - Меня силой запихнули в машину и привезли сюда. Представляешь? Я выходил из суда на обед... Ты знаешь, где я обедаю, у нас небольшое кафе почти напротив. Когда я спустился по ступенькам, внизу остановилась машина. Водитель ко мне обратился с каким-то вопросом, и пока я соображал, что к чему, два каких-то... Не знаю, как их и назвать...
- Два амбала, - подсказал подошедший Неклясов.
- Совершенно верно! - покосился Осоргин в сторону Неклясова. Подходят два амбала, берут меня под белы руки, усаживают в машину, дверца хлоп - и мы поехали.
- Ты успел вовремя! - рассмеялся Анцыферов. - Мы еще не начинали, - он кивнул в сторону накрытого стола, на котором к этому времени появились куски копченой полупрозрачной рыбы, темная, матовая приземистая бутылка коньяка с замысловатыми золотыми надписями.
- Но представляешь мое положение?! - прошипел Осоргин. - Ты представляешь, что меня ждет?
- Тебя ждет прекрасная выпивка и закуска, - сказал Неклясов, похлопав судью по плечу. - Не дрейфь, Жора, не пропадем.
Осоргин дернул плечом, будто на него села какая-то тварь, и покосился на Неклясова с неподдельной опаской.
- Напрасно ты так, Жора, - сказал Неклясов. - Компания у нас подбирается неплохая даже с профессиональной точки зрения. Смотри... Прокурор есть, преступник на месте... Как ты думаешь, я сойду за преступника? Судья прибыл, народные заседатели стол накрывают... Не хватает только адвоката, но и он вот-вот подъедет... А? - Неклясов расхохотался, взглянув на оцепеневшего от изумления Осоргина - тот только сейчас понял назначение каждого гостя и самого хозяина.
- Я не понимаю, - сказал он растерянно. - Я сразу должен...
- Если хочешь сразу, давай, - Неклясов сделал приглашающий жест к столу.
- Нет-нет, вы меня не правильно поняли, Владимир Аркадьевич...
- Называй меня Вовчиком, - Неклясов доверительно похлопал судью по плечу. - Я так больше привык. - Вот когда приговор будешь зачитывать, можно и Владимиром Аркадьевичем, а пока - Вовчик... Заметано?
- Право, не знаю, - Осоргин задыхался в дружеских жестах, словах, улыбках, похлопываниях, беспомощно оглядывался по сторонам, словно искал, кто бы спас его и избавил от этого человека. И он совсем растерялся, пошел красно-бледными пятнами, когда увидел, что один из тех, кто привез его сюда, один из амбалов Неклясова, сидит в машине и, свесив ноги из распахнутой дверцы, без устали фотографирует его беседу с Неклясовым и Анцыферовым. - Нас снимают? - повернулся он к Неклясову.
- Еще нет... Пока оставляют на занимаемых должностях. Но могут и снять, - Простите, но...
- Шучу, - Неклясов доверительно приник к Осоргину, и в этот момент опять раздался еще слышный щелчок фотоаппарата. - Простите, должен вас оставить... Едут гости, я должен их поприветствовать... Кстати, это уже последняя машина, - Неклясов показал на "жигуленок", который, переваливаясь с боку на бок, приближался к поляне. - Вы пока беседуйте, - и Неклясов быстрой, возбужденной походкой, в развевающемся пальто, в длинном до колен белоснежном шарфе зашагал к остановившейся машине.