- Я не выйду из машины,- твердо сказал Надя, с тревогой всматриваясь в темные заросли, сквозь которые кое-где просвечивали окна.
- Разберемся,- спокойно сказал Андрей, выходя из машины и запирая дверцу. Потом обошел вокруг капота и открыл дверцу, предлагая Наде выйти,- Ты выйдешь, потому что это очень важно.
- Для кого?
- Для тебя.
- А если не выйду?
- Я вытащу тебя силой. И никто мне не помешает. И мне действительно никто не сможет помешать, ты это знаешь.
- Да, имела удовольствие убедиться! - сказала Надя с вызовом, но все-таки вышла из машины.- Скажи хотя бы, где мы находимся?
- Это неважно. Пошли,- он взял женщину под локоть, и она почувствовала такую силу в его руке, возражать которой не было никакого смысла.
- Андрей, я боюсь,- умоляюще сказала Надя.
- Не стоит,- твердо сказал он.
- Ты не сделаешь мне ничего плохого?
- Пошли-пошли! Не дрейфь.
Андрей ввел Надю в полутемный подъезд, пропахший кошачьей и человечьей мочой, не выпуская локтя, провел ее на третий этаж и позвонил. Здесь было сумрачно, грязновато, но другие подъезды в городе были такие же, поэтому неудобства почти не замечались. В дверной глазок их долго рассматривали, но, наконец, Андрея узнали. Щелкнули замки, и тяжелая, стальная дверь, обтянутая коричневым дерматином, открылась. На пороге стояла пожилая женщина в белом халате.
- Здравствуйте,- сказал Андрей.- Я был у вас сегодня... Помните, ребенка привозил? Меня зовут Андрей. Мы были с девушкой...
- Помню-помню, проходите,- женщина пропустила Андрея и Надю в квартиру и тщательно заперла за ними несколько замков.- Вы разденетесь?
- Да, лучше раздеться,- Андрей сбросил с себя куртку, взял у Нади ее черный плащ, повесил все на вешалку здесь же, в коридоре.- Как поживает наш ребеночек? - спросил он, выходя на освещенное пространство.
- В порядке ребеночек,- улыбнулась женщина устало, день, видимо, был у нее достаточно хлопотный.- Садитесь, и я присяду,- сказала она, проходя в комнату.Ноги уже не держат к вечеру.
- А взглянуть на ребеночка можно? - спросил Андрей, нервно передернув плечами. Сейчас может произойти нечто такое, что, возможно, перевернет многие события последних дней. Или же его прозрение, его догадка подтвердятся, или же придется пережить тяжелый конфуз и оправдываться, объясняться и беспомощно разводить руками.
- Спит ваш ребеночек, спит сладким сном.
- А мы и не будем его будить.
- Да? - женщина внимательно посмотрела на напряженно замершего Андрея, на бледную Надю - ничего не понимая, она лишь молча переводила взгляд то на Андрея, то на женщину. Странный разговор о каком-то ребеночке, темный двор, женщина в белом халате за бронированной дверью, нервная улыбка Андрея - во всем этом было смутное значение, что-то тревожное, касающееся ее, Нади.- Хорошо,сказала женщина, но в голосе ее оставалось сомнение.- Вы что... Оба хотите посмотреть?
- Да, если вы не возражаете.
- Хорошо,- повторила женщина, не двигаясь с места...- Может быть, сюда принести ребенка?
- Если это удобно,- согласился Андрей.
- Хорошо... Я принесу сюда.
Она поднялась, прошла ко второй комнате, постояла, опустив голову, оглянулась на Андрея и Надю, пожала округлыми плечами, как бы снимая с себя ответственность. Просьба Андрея была не совсем обычной, и время было позднее, и Надя вела себя странно, явно не понимая, где находится, зачем, что вообще происходит. Но, в конце концов, женщина вошла в комнату - там было почти темно, только маленькая лампочка торшера создавала полумрак. Выйдя через минуту со свертком в руках, женщина приблизилась к столу, присела на стул, откинула с лица ребенка кружевной треугольник.
- Я что-то должна делать? - нервно спросила Надя. Она машинально достала сигареты, но тут же снова сунула их в сумочку.- Андрей, я ничего не понимаю!
- Посмотри на ребенка,- сказал он.- Это, между прочим, девочка. Подойди и посмотри,- сказал он уже раздраженно, видя, что Надя все еще чего-то опасается.- Подойди и посмотри. Это совсем недалеко и совсем нетрудно. Ты даже не успеешь вспотеть от этой работы,- жестковато добавил он, исподлобья глядя на Надю.
Надя поднялась, обошла вокруг стула, на котором сидел Андрей, и приблизилась к женщине с ребенком. Некоторое время она смотрела на сморщенное личико все с тем же выражением непонимания, даже неприятия. Но вот что-то вздрогнуло в ее лице, оно напряглось. Склонившись ближе к ребенку, она всматривалась в каждую складку, морщинку, и, наконец, глаза ее сошлись на еле заметной темной точке между бровями. Надя побледнела, сделала шаг назад и вдруг, вся обмякнув, опрокинулась на ковер.
- Все,- сказал Андрей.- Хватит. Хорошего понемножку. Отнесите ребенка, займемся мамашей.- Попросив женщину открыть ему дверь, Андрей поднял бесчувственную Надю и снес на первый этаж. Без спешки, но и не медля, он усадил ее в машину на прежнее место, осторожно выбрался со двора и, промчавшись минут за десять в другой конец города, въехал точно в такой же двор. Остановившись у похожего подъезда, он опустил стекло со стороны Нади, скрестил руки на груди и откинулся на спинку сиденья.
Надя пришла в себя минут через пять. Вначале она открыла глаза, некоторое время пыталась понять, где она, что с ней, потом порывисто распрямилась, повернулась к Андрею.
Тот молча смотрел на ветровое стекло, залитое дождевыми потеками. Капли на стекле искрились, отражали окна домов, уличные фонари.
- Что это было? - спросила Надя.
- Ты о чем?
- Я потеряла сознание... Извини, пожалуйста. Мне стало плохо.
- Пустяки, не обращай внимания. Это бывает со многими.
- Я не помню, как снова оказалась в машине.
- Просто я взял тебя на руки и вынес. И ты сразу пришла в себя.
- Я снова хочу подняться... Давай поднимемся в ту квартиру, а, Андрей!
- Это невозможно.
- Почему?
- Все боятся твоего Бевза.
- Это была моя дочка?
- Нет, это ты мне скажи!