Надя выглядела лучше, чем в прошлый раз, но вела себя как-то встревоженно. Несколько раз Андрей поймал ее взгляд, брошенный вдоль улицы, назад, она вздрогнула, когда из кустов неожиданно выскочила промокшая под дождем собака.
- Ты чего-то опасаешься? - спросил Андрей.
- Я уже знаю, что с тобой можно ничего не опасаться.
- А мне? Мне нужно чего-то опасаться? Твои знакомые - крутоватые ребята, а?
- Не столь, не столь, Андрей.
- И они вот так легко смирились с твоим уходом?
- Каким уходом? - удивилась Надя.- Я ни от кого не ушла, ни от чего не ушла.
- И ни к кому не пришла?
- К тебе вот пришла, но зачем - не знаю.
- Темнишь,- сказал Андрей.- Знаешь.
Надя отвернулась, помолчала, чуть сильнее сжала руку у локтя.
- Извини,- сказала она.- Слукавила. Невольно. Слова подвернулись... Я и не заметила, как они выскочили. Как с горки соскользнули.
- Бывает.
- Скажи... Я тебе нравлюсь?
- Да.
- Но ты же меня совершенно не знаешь?
- Я говорю о том, что знаю.
- Не боишься разочароваться?
- Если это придет, значит, придет,- Андрей спокойно посмотрел Наде в глаза.- Ты волнуешься? Нервничаешь?
- Не каждый день приходится ходить на свидания... Куда идем?
- Здесь недалеко есть квартира, от которой у меня в кармане ключи.
- А мне там ничего не угрожает?
- Почему... Угрожает. Но гораздо меньше, чем здесь, на улице.
- Это твоя квартира?
- Почти.
- Явочная? - усмехнулась Надя.
- Называй ее, как хочешь... Но там не капает с потолка, не дует из окон, не течет из кранов. Там тепло, мурлыкает холодильник, и в холодильнике кое-что есть.
- Ты ведешь себя уверенно... Привык к победам?
Андрей усмехнулся. Этот облегченный, игривый разговор был не для него. Не любил он произносить слова ради забавы, а если и срывались невзначай, он сам же потом их стыдился и старался побыстрее забыть об этой своей нечаянной слабости.
- Ну, хорошо... Скажи тогда, где моя девочка? Как я найду ее?
- Скажу... Чуть позже.
- А вдруг с тобой что-нибудь случится?
- А что со мной может случиться?
- Все, что угодно,- сказала Надя твердо.- Может упасть кирпич на голову. Трамвай может переехать. Настигнет карающая рука моего любимого начальника... Ведь может?
- Тогда обратись к Пафнутьеву. Начальнику следственного отдела прокуратуры. Он поможет.
- А если и с ним Бевзлин разберется?
- Что-то, я смотрю, у твоего Толика большие планы?
- Он всегда этим отличался.
- А при появлении дочки слинял? Как последний фраер?
- Он принял целесообразное решение,- без выражения произнесла Надя.- Ему показалось, что так будет лучше.
- Кому лучше?
- Всем.
- И для девочки, из которой сделают инъекцию для немецкой, английской, американской старухи?
- Пафнутьев мне поможет? - Надя перевела разговор в другое направление.
-Да.
- Вот и хорошо. И закончим на этом.
- Свернем сюда,- Андрей резко шагнул в заросли кленовых кустарников, сквозь которые вела почти неприметная в сумерках тропинка. Надя не успела опомнится, как оказалась скрытой от дороги, и Андрей уводил ее все дальше. Тропинка эта, видимо, пользовалась успехом у местных жителей - не успели Андрей с Надей пройти двадцати метров, как услышали, что за ними еще кто-то решил воспользоваться этой короткой дорогой к дому.
- Сюда,- сказал Андрей и вышел на освещенную проезжую дорогу, идущую вдоль дома. Здесь они были видны со всех сторон. На расчерченном на квадраты асфальте прыгали, вертелись, скакали, гоняя шайбы девочки, а те, что постарше, стояли в тени и делились весенними тайнами, которыми им удалось овладеть к этому вечеру. Их шепот был таинственен и тревожен, в нем уже слышались раскаты будущих страстей, бед и счастливых свершений, правда, счастье было наименее вероятно, так уж случается в жизни - все, что угодно, но только не счастье.
Андрей так замысловато провел Надю с главной улицы через дворы, переходя из одного в другой, что она уже совершенно не представляла, где находится.
- Далеко еще? - спросила она.
- Почти пришли.
Во дворах, через которые они проходили, было достаточно оживленно. Нетерпеливые пенсионеры уже засели за доминошные столы. Уже носились дети с пистолетами в руках, и треск автоматных очередей раздавался в самых неожиданных местах, беспрестанно въезжали и выезжали машины, маршруты их были причудливы и неожиданны. Поскольку жильцы, борясь с автомобильным нашествием, в самых удобных переходах устанавливали фундаментные железобетонные блоки, вынуждая чертыхающихся водителей описывать круги, без всякой надежды выбраться на улицу.
Если бы кто-нибудь вздумал проследить за Андреем и Надей, это не составляло бы никакого труда, но, похоже, они не опасались слежки и шли, не торопясь, изредка обмениваясь незначащими словами, приберегая главное до того момента, когда смогут сесть за стол и посмотреть друг другу в глаза.
Подъезд, в который Андрей ввел Надю, ничем не отличался от остальных. Разболтанные двери с выбитыми стеклами, вонь мусорных ящиков, расположенных в ряд через дорогу, конфетно-сигаретный хлам на подоконниках. Но, поднявшись на третий этаж, можно было убедиться, что здесь было что-то не так, чище, ухоженней, сквозь открытое окно втекал свежий воздух, чувствовался запах костра, горевшего посредине двора - жильцы сжигали прошлогодние листья, мусор, собравшийся за зиму, отходы от ремонтов, которые, кажется, беспрерывно шли то в одной квартире, то в другой. А поскольку во двор выходили сотни квартир, то возле мусорных ящиков всегда валялись деревянные рейки, куски фанеры, бесформенные комки старых обоев. Все это хорошо горело на радость мальчишкам.
Квартира, в которую Андрей привел Надю, тоже не отличалась от всех прочих. Правда, дверь была бронированной, обтянутой дерматином, чтобы не так уж она походила на стальной сейф. Запоры на ней были какие-то неудобные, входы для ключей представляли собой маленькие круглые дырочки. И пока Андрей возился с замком, входная дверь внизу несколько раз хлопнула, вырываясь из рук нерасторопных жильцов. При всей хилости, она была снабжена мощной пружиной, которая просто вырывала дверь из рук.