Отрезанные пальцы и неоправданно большое количество ножевых ран не только Азиза аналогию между смертями Орехова и Косыгина провести заставили. Услышав про пальцы, Гуров принялся выспрашивать подробности. Дату вспомнили с трудом, да и то неточно. Может, в конце июля, может, в начале августа. Плюс-минус, в одном сошлись все – время теплое было. Места, где до смерти Ванечка появлялся чаще всего, перечислили без труда, а вот сказать, кого из бывших приятелей найти реально, а кого уже след простыл, не смогли.
Сведения, добытые таким оригинальным способом, требовали проверки. В первую очередь следовало выяснить, было ли заведено уголовное дело по факту убийства Косыгина, и, в случае положительного результата, пообщаться со следователем, который вел дело. Этим и занялись полковники, покинув притон.
В Андрияновском отделе про дело Ванечки вспомнили с большим трудом. Во-первых, потому что территориально оно относилось к другому району, во-вторых, потому что шумихи вокруг него не поднимали. Как ни цинично это звучит, смерть бомжа на первые полосы газет обычно не попадает, даже если совершено оно с особой жестокостью. Продолжения не последовало – и слава богу.
По этой же причине расследованием убийства Косыгина занимался стажер из Рязани, курировал стажера следователь, которому до пенсии оставалось дослужить неполный месяц. Как выяснилось, заслуженным отдыхом следователь наслаждался недолго, вскоре после выхода на пенсию он умер. Правда, и возраст его к тому моменту был весьма преклонный. Ввиду кончины следователя помощи ждать оставалось только от стажера.
Отыскать новоиспеченного лейтенанта оказалось не так просто. Стажировка его закончилась три месяца назад, впечатления на начальство он не произвел, вследствие чего остаться для работы на постоянной основе ему никто не предложил, несмотря на то что вакансия имелась. Лейтенант уехал обратно в Рязань и в ближайшем будущем возвращения в Калугу не планировал.
И все же Гурову с ним встретиться удалось. В отделе кадров он разжился номером мобильного телефона стажера, дозвонился до него и обрисовал ситуацию. К счастью, в Рязань ехать не пришлось, так как в настоящее время лейтенант гостил у друзей в Туле. Ну а от Калуги до Тулы рукой подать. Полтора часа – и беседа со стажером состоялась.
Парнишка оказался весьма посредственных способностей. Дело Косыгина помнил плохо, хоть и было оно для него первым, и времени с момента проведения расследования прошло немного. Количество ножевых ранений он подтвердил, отсутствие пальцев тоже, но вот что касается улик с места преступления, опроса свидетелей и прочих деталей – полный ноль. Даже номер дела не вспомнил. Пришлось возвращаться в Калугу ни с чем.
После посещения Тулы Крячко начал бузить, что зря они, мол, время на Ванечку тратят, и по большому счету Гуров был с ним согласен, но, будучи человеком педантичным, отмахнуться от этого дела уже не мог. «Есть здесь связь или нет, а дело нужно изучить, – твердил он напарнику. – Вот исключим совпадения, тогда и успокоимся». А как их исключишь, если все участники следственно-розыскных мероприятий по факту оказались бесполезными, а дело Косыгина, за неимением подозреваемых, отправили в архив?
Пришлось поднапрячь капитана Игольникова. Тот связался с приятелем из соседнего отдела и буквально вынудил его оказать содействие столичным операм. Так Гуров и Крячко попали к криминалисту, который год назад производил осмотр места происшествия у причала турбинного завода, а через него вышли на патологоанатома. Поначалу криминалист особой охоты делиться информацией не проявил, но тут уж Крячко пустил в ход все свои способности договариваться с людьми. В итоге довольно полный отчет по делу Ванечки Косыгина был получен.
Смерть Ванечки наступила в результате множественных проникающих ран острым режущим предметом, предположительно кухонным ножом. Бо́льшая часть ран, как и в случае с Ореховым, пришлась на брюшную полость, но далеко не все. Рассказы о том, как Ванечке исполосовали тело вплоть до пяток, оказались преувеличением, а вот насчет пальцев почти не приврали.
Фаланги пальцев рук отсутствовали полностью, только отрезаны они были всё тем же режущим предметом. Точнее сказать, по словам эксперта, ножей было как минимум три, из чего можно было сделать вывод, что убийц тоже было не меньше трех. Часть пальцев действительно нашли на месте преступления, не досчитались двух мизинцев и одного среднего пальца. Но утверждать, что убийцы унесли их с собой, криминалист не брался.