– Скажите, вы не видели, куда потом тот парень в капюшоне пошел? В какую сторону?
– Он за будку зашел, а у меня зуммер сработал, нужно было работу продолжать, – расстроенно признался Востриков. – Знать бы заранее, я бы проследил.
– В любом случае вы нам очень помогли, – заметил Гуров. – Осталось только приметы того парня записать, и можно начинать поиски.
– Приметы? – растерялся Леня. – Да я вам приметы назвать не смогу. Он ведь далеко был, а зрение у меня не айс.
– Вы не пугайтесь, на самом деле это несложно, – подбодрил его Лев. – Рост, вес, телосложение. Одежду описать, может, обувь.
Гуров и Крячко вернулись в комнату, Востриков рассадил всех на диване, сам сел в кресло. Минут десять потратили на выяснение примет, еще минут пять на взаимные благодарности, после чего полковники в компании Натальи Сергеевны покинули квартиру Вострикова.
Расставшись с Натальей Сергеевной, Гуров и Крячко до вечера обходили квартиры в многоэтажках, общаясь с теми жильцами, кто пообщительнее.
К восьми вечера, уставшие, с гудящими ногами, они приползли в отделение. Там их ждал приятный сюрприз: следователь Пашинский выполнил задание на пятерку, собрав такое количество видеозаписей, которого Лев никак не ожидал. Переправив все собранные материалы на Петровку Жаворонкову, Гуров и Крячко поехали в выделенную квартиру отдыхать и дожидаться результатов из Москвы.
Глава 6
Во дворе забрехали собаки. Не здесь, не близко. Не так, чтобы обеспокоить молодого человека в черной спортивной кофте с капюшоном. Он стоял у окна уже больше двух часов. Босые ноги успели заледенеть, несмотря на то что на улице температура стояла плюсовая. Почему он разулся? Обстановка в доме к этому не располагала: старый, давно заброшенный обветшавший домишко, где на полу доски-то через одну сохранились, не то чтобы какое-то напольное покрытие. И все же обувь, дорогие фирменные кроссовки, он предпочел снять.
Дом выбрали из соображений безопасности. С первого взгляда было видно, что его давным-давно не посещают даже бездомные собаки. Тропинка к дому полностью отсутствовала. Впрочем, как и часть крыши вместе с оконными рамами. Зато стоит на отшибе и на возвышении. Если кто вздумает в гости заглянуть – увидеть легко и к встрече приготовиться. Стой себе у окна и на дорогу смотри.
Но он стоял здесь не за этим. Ночь подходила к концу, и нужно было принимать решение. Откладывать дольше нельзя. Еще чуть-чуть, и будет поздно, он это чувствовал. Он всегда чувствовал, когда дело принимало паршивый оборот. Для него паршивый. На этот раз все зашло слишком далеко, и ему придется пойти на крайние меры. Иначе останется один, а этого он допустить никак не мог. Просто не мог, и всё!
Низкорослый, жилистый, но магически обаятельный для всех без исключения, будь то двенадцатилетний подросток, престарелая бабушка или солидный муж семейства, он с самого рождения собирал вокруг себя толпы почитателей. Чем так привлекал людей, пожалуй, он и сам бы не смог ответить на этот вопрос. Он не был политическим лидером, не выступал в рок-группе, не поражал окружающих выдающимися математическими или гуманитарными познаниями, не был гениален ни в одном направлении человеческой деятельности. Он даже животных никогда не любил!
И все же люди липли к нему, как мухи. Они восхищались им тайно, выражали свое восхищение явно, готовы были защищать его от любых бед и невзгод. Да вот только бед и невзгод с ним не происходило, обходили они его стороной. К восемнадцати годам общий накал обожания дошел до того, что выносить его уже сил не было. От этого хотелось кричать, хотелось все крушить, ломать и уничтожать. От этого физически хотелось блевать!
Вот тогда, чтобы не свихнуться, он и придумал этот клуб. Шикарная была идея: собрать вокруг себя тех, кто, зная, насколько ты гадок, мерзок и отвратителен, продолжали бы тебя обожать. Это ли не триумф? Это ли не расплата за восемнадцать лет, на протяжении которых приходилось быть милым, вежливым, заботливым, внимательным до одурения. Потому что от тебя ждут только этого. Потому что ты их кумир, ты их пример, и иначе и быть не может.
Сначала он действовал осторожно, изредка прощупывая почву в социальных сетях, присоединяясь то к одной, то к другой социальной группе и между делом насаждая свои идеи, отправляя случайных собеседников на «один весьма любопытный сайт». Тот, кто заходил на сайт больше трех раз, попадал под категорию будущих членов клуба. Их он начинал обрабатывать индивидуально. Четко и методично.