— Тебе тоже, дурачок, — сказала она весело, посылая ему светлый поцелуй. Он пожал плечами, сматывая свою драгоценную веревку. Бонни Абцуг засмеялась и побежала догонять Дока.
Наступила тишина. Долгая тишина.
— Я вспомнил третье правило, — сказал Смит, улыбаясь угрюмому, злому, чумазому Хейдьюку, — никогда не ложись в постель с девчонкой, у которой больше проблем, чем у тебя.
Лицо Хейдьюка разгладилось, на нем появилась неприязненная, но широкая улыбка.
— Или почти столько же…, — добавил Редкий, говоря сам с собой.
Вок, вок, вок, вок…
Солнечные лучи играли на лопастях, отражались в стекле кабины разведывательного вертолета, который пролетел быстро, как запоздалая мысль, мелькнув в узкой полоске облачного неба между двумя вздымающимися стенами каньона, примерно в миле от них. Вибрация приближалась к ним, круги над ними смыкались, как прозрачное лассо, падающее с небес.
Смит схватил флягу, Хейдьюк подобрал ружье, они полезли вверх на каменистый склон, цифры минут на гигантском лице скульптуры из песчаника, два маленьких человеческих существа, затерянные в безразмерном царстве башен, стен, пустынных улиц, позаброшенных мегаполисов скал, скал и ничего, кроме скал и камня, не знавших человека тридцать миллионов лет. Можно расслышать их голоса в этой бесплодной пустыне в четырех милях, как они уменьшаются, удаляются ниже и ниже, жукообразные микротела в глазах грифа.
Джордж, сказал чей-то тихий голос, непостижимо далекий, но понятный, Джордж, я не думал, что ты сможешь сделать это, когда придется, я думал, ты просто свернешься, как горная устрица, и уползешь как больная змея.
Почему Редкий Гость ты чертов мормон с клювом как у орла, я могу сделать все, что захочу, если я захочу, и более того, они никогда, никогда, абсолютно никогда не поймают меня. И тебя тоже, если я тебе помогу.
Микроголоса угасали, но не полностью, невнятное бормотание длилось миля за милей, миля за милей.
Гриф улыбался своей кривой улыбкой.
— Вы арестованы, доктор Сана, я полагаю, что должен это сказать перед тем, как вы осмотрите Дадли.
Док пожал плечами, возвращая Сэму его флягу.
— Конечно. Где пациент?
— Мы положили его под тем тополем, где остальные люди. Вы тоже, сестра.
Сестра? Бонни на мгновение призадумалась.
— Не называйте меня сестрой, брат, если только вы именно это не имеете в виду. Кроме того, я все еще хочу пить и изрядно голодна, я требую соблюдения моих прав как обычный преступник и если мне их не предоставят, ничего, кроме проблем, здесь не будет.
— Успокойтесь.
— Я не оставлю вас в покое, имейте в виду.
— Хорошо, хорошо.
— Ничего, кроме сердечной боли.
— Хорошо. Вот он, Док.
Пациент сидел возле ствола дерева, большой и тяжелый человек с квадратным англосаксонским лицом скотовода. Джей Дадли Лав, епископ блендинский. Его глаза сверкали, кожа была красная, его распирала радость, волнение, он был как — бы не здесь.
— Здравствуйте, Док, где вы были? Сэм, — сказал он брату, — что я тебе говорил? Я же говорил тебе, что он придет. Я стану губернатором великого штата Юта, так ведь? Промышленность, Доктор, вот девиз нашего штата, «промышленность», и наш герб — пчелиный улей, большой золотой сорокакаратный улей, и с Божьей помощью мы все маленькие пчелки, так ведь, Сэм? Кто эта девица? Так стану я губернатором или нет?
— Вы станете губернатором.
— Стану я губернатором в этомe чертовом штате?
— Да станете, ясное дело, Дад.
— Ну ладно, а где остальные? Мне нужны все, особенно этот ренегат джек — мормон Смит. Ты их поймал?
— Пока нет, Дадли. Но мы ждем помощи. Мы связались с полицией, шерифом и ФБР и со всеми, с кем только можно, кроме парковой службы.
— Нет Сэм, я не хочу никакой помощи, я могу поймать этих парней сам. Сколько мне еще тебе говорить? — будущий губернатор Юты посмотрел рассеянно на Бонни, на стетоскоп, висящий у нее на шее, закатал рукав и обмотал руку манжетой аппарата измерения давления. Кровь сочилась из его ноздрей Док посмотрел на свет шприц, набрал лекарство из ампулы.
— А вы красивая. Вы тоже доктор? Как вас зовут? У меня болит рука, левая, до кончиков пальцев. Мы все здесь не хотим, чтобы работники парка возились здесь. Они здесь вообще лишние. Мы трансформируем этот так называемый национальный парк в собственность штата, как только я займу кресло, запиши мои слова, Сэм. Что вы уставились на меня? Валите отсюда. Найдите Смита, скажите ему, чтобы он появился на следующем заседании Общества Взаимного Совершенствования, иначе мы поменяем ему родословную. Хуже нееврея может быть только проклятый джек — мормон. Вы ведь не еврейка, девушка?