Одна женщина пронзительно крикнула:
— Положи на место, подлый ворюга!
— Извините, леди, — пробормотал Смит. Он положил пакеты в свой ящик и побежал в заросли, уронил один из них, побежал дальше, шлепая через грязь, сосновые иголки, гальку на солнечное место возле большого валуна. Он прислушался, погони не было слышно.
Боже, как я устал. Он опустился на землю, развернул пакет. Два фунта гамбургеров, воняющих белком. Он начал чавкать, как голодающая собака, вгрызаясь в сырое мясо, пока не съел все. Насыщаясь он слышал машину, которая остановилась у дороги. Никаких звуков, кроме трескотни белок, хора голубых соек среди пиний. Вечерний летний солнечный свет. Мир. Изнеможение.
Набив живот, Смит прилег на нагретый за день камень и закрыл усталые глаза. Хор вечерних птиц праздновал окончание грозы, певчие птички, сойки, дрозды, пересмешник, и дятел пели среди деревьев, в высокогорном воздухе, в семи тысячах футов над уровнем моря. Солнце плыло в архипелаге облаков, разбивающих небо.
Смит заснул. Сны его были странные, тревожные, скупая и мимолетная имитация реальности. Бедный Смит спал… Или думал, что спал. Какой — то сукин сын пнул его ботинком.
— Проснитесь, мистер.
Вок, вок, вок.
— Просыпайтесь!
Смит открыл один глаз, его взору открылись зеленые защитные брюки и сверкающий ботинок. Открыв другой, он увидел розовощекого парня в шляпе, который держал в одной руке ощипанного цыпленка. Другой парень был вооружен пистолетом и жезлом, постукивал по дереву дубинкой, серьезно глядя на Смита. У обоих была форма рейнджеров парковой службы.
— Вставайте.
Смит огляделся в поисках шляпы, нашел и надел ее на голову. Затем раздражение охватило его. Он не поднялся.
— Идите своей дорогой, ребята, я хочу спать.
— На вас поступила жалоба, мистер.
— Какая еще жалоба?
— Эти женщины сказали, что вы похитили у них гамбургер и цыпленка.
— Какого цыпленка?
— Вот этого.
Смит поднял голову и уставился на голую птицу.
— Никогда его раньше не видел.
— Вы уронили его, когда бежали, мы нашли его здесь.
Смит поднял глаза и прочитал на нагрудном знаке: Эдвин П. Эбботт, Мл. Он вспомнил.
— Скажите, вы не были в Национальном парке Навахо в Аризоне пару месяцев назад?
— Меня перевели. Они сказали, что вы украли у них два фунта гамбургеров.
— Это правда.
— Вы признаете это?
— Да.
— Вы не отрицаете это?
— Да.
Два рейнджера посмотрели друг на друга, кивнули, затем серьезно посмотрели на Смита.
— Так вы сознаетесь в этом?
— Я был до смерти голоден, — объяснил Смит, — и я оставил женщинам денег. Пусть что хотят, то и делают с ними. У вас ребята, много важных дел, так что дайте мне поспать.
— Вы арестованы, мистер. Вы едете с нами.
— Зачем?
— За кражу и оборудование лагеря в не предназначенном для этого месте.
— Это моя страна.
— Это национальный парк.
— Я здесь живу, я житель штата Юта.
— Объясните это судье.
Смит зевнул и повернулся на другую сторону, закрыв глаза.
— Хорошо, только дайте мне немного поспать. Я очень устал, ребята, хоть чуть-чуть… — пробормотал он, погружаясь в сон.
— Вставайте.
— Идите к черту, — прошептал он сквозь сон.
— Вставайте!
— З-з-з-з… — Смит съехал в сторону, расслабившись в теплом и уютном углу камня.
Рейнджеры посмотрели на спящего Смита, затем друг на друга.
— Может врезать ему дубинкой, — сказал второй рейнджер, — сразу проснется.
— Подожди, — рейнджер Эбботт вынул новые пластиковые наручники из чехла на поясе, — давай наденем на него браслеты. Незачем его бить дубинкой.
Привычно и быстро он нацепил наручники на запястья Смита, этому его хорошо научили в Академии Рейнджеров имени Хораса П. Олбрайта в Саут Рим, Гранд Каньон. Смит ворчал сквозь сон, но не сопротивлялся. Он даже не проснулся. Ему на все было плевать. Рейнджер Эбботт и его напарник поставили пленника на ноги и потащили на слабых ногах через заросли к патрульной машине. Куда его девать? Они посадили его на сиденье между собой. Смит, улыбаясь во сне и похрапывая, осел на бок.