Боро помрачнел, злиться начинает… Требует двадцать пять фунтов… сейчас… немедленно… twenty five! Гони, толстая гадина, быстро!., нечего кривляться!.. В ярость впал!.. Он в минуту закипает!.. Точно, как мой отец!., глаза свирепые выкатывает, так что из орбит вываливаются!., такая натура.
— Мой фунт! — вопит… — Нет, двадцать пять!.. Нет, тридцать!., на стол, твою мать!
Все больше и больше ему подавай!..
Хватает старика за плащ… за платок… и давай вязать!..
— А ну, скотина, рыгай деньги!..
Дельфина лежит навзничь, урчит во сне… Блюет громогласно… Старик тоже рыгнуть силится… тужится… лает!.. Руками по воздуху бьет… будто гребет… Глаза закатил так что одни белки видим!.. Травануть пытается… и не может!., ни единой монетки золотой не выходит!.. Корчится, давится! только слюна вытекает!., и бульканье слышится… а денег нет как нет!.. Уээ!.. Уээ!.. Надсаживается он понапрасну.
— Вспарывай брюхо!.. Вспарывай, — подло подначивает меня Боро… сам от злости того гляди лопнет. — Вспарывай, не то плакали денежки! давай, живей!.. Держи вора!., потроши его!..
Отличная мысль!.. Превосходная!.. Я воодушевляюсь сходу!
Да! но что скажет Дельфина?.. Разбудить ее сию минуту!.. Я на ее рожу посмотрю! Как ее любимого потрошить будут!.. А ну! расталкиваю куклу!., за волосы таскаю, трясу… чуть что не вырываю… Ничего не помогает! Она ворчит, но не просыпается! Боро тем временем Кощея оседлал, верхом на брюхе у него уселся!
Налегает на него всем весом!., и при этом еще горло ему сжимает… все сильней и сильней!.. Кощей вдруг разом пожелтел… язык наружу высунул… И не дышит! это точно!.. Лежит желтый, будто из воска!.. Смотреть страшно!.. Я не выдерживаю!.. Я так сразу и говорю!.. Не могу я этого видеть!..
— Иди сюда! — подзывает меня Боро… — Он еще и командует!.. Подойди ко мне, горе луковое!.. Помочь надо больному!.. Вот увидишь!.. Как ему полегчает!..
Да, помочь скорее!., славная мысль!.. Я готов!.. Вот я тут!
Хватаем, стало быть, его за ноги… приподнимаем всю огромную тушу!.. Тянем вверх!.. Ох, и весит!.. Тяжеленный!., головой вниз!.. Как если бы быка поднимали! Тянем! приподнимаем! Надорваться можно!.. С меня пот льет!., ручьями!., глаза застилает!.. Подняли! еще раз взяли!., и — плюх!., отпустили!.. Бум! черепом об пол!., дом затрясся!.. Задрожал от удара!., тюрбан слетел… покатился!., поднимаем снова! раз! два! взяли! подналегли!.. Подняли!., и — оп! Бум!! всем весом!.. Выплевывай денежки!.. Как бы не так!.. Не выплевывает! Ничегошеньки!.. Ни одной монеты!.. Поразительно! Мы потрясены!.. Разъярились оттого еще пуще!.. С кровати недостаточно высоко!.. Поднять его выше! На огромную высоту!
Во! Придумали!., затащить его за пелерины головой вниз!., на лестницу!.. На самый верх! О-о! Тянем-потянем! по ступенькам!., на второй этаж! О-о! Тянем! То-то напрягались!., то-то надрывались! Втащили! Отпустили! Баум! Ну и стук! баум! головой-то!., потолок задрожал от удара!., он не вскрикнул!., не вздохнул!., не ахнул!.. Рухнул, и все!.. Нельзя ж его так оставлять!.. Прыгаем ему на пузо… Подпрыгиваем на нем!., чтоб посмотреть, не выскочит ли чего!.. Хрен вам!.. Не охнул даже!., не икнул!.. Нагибаемся на физиономию посмотреть… лампу-шар подносим… глядим, а голова-то раскололась!., ай ай ай!.. дыра аккурат промеж глаз… Трещина!., кровь сгустками течет, нос забила… А ведь не пикнул!.. Сколько головой ни били!.. Боро ему глаза раскрывает… там все мутно-белое… как у рыбы… удивительно все же… Ни звука не издал!.. Ни гроша не выплюнул!., ни соверена!.. Вот скотина! Стойкий!..
— Нет, ты подумай! — говорит мне Боро… — Нет, ты подумай! Какое говно!., не икнул даже!..
Я смотрю на него… ничего не понимаю… Сажусь… Ну и нагрузка, мать честная!.. Ведь тяжесть какая!.. Надорвались!.. Никогда б не подумал!.. Голова кругом идет!.. Даже и Боро выдохся!.. Уж на что силач!.. Садимся оба… Сидим как дураки. Отдыхаем на мехах… На постели этого кретина! Спи, браток! бай! бай!.. Хорошенькое дело!.. Так я Боро и говорю…
Дельфине, ей на все наплевать! спит себе! Похрапывает! К старику привалилась… Закрываю глаза, чтоб убедиться, что я не сплю. Щиплю себя… Не грезится ли?.. Нет, черт побери!., нет, не сон!.. Все так и есть!
— Знаешь?.. — говорю я Боро… — я в себя прийти не могу…
Он тоже никак не опомнится… Я ему говорю:
— Это все спьяну!..
Я имею в виду случившееся…
Он не отвечает… его рвет… Дурно ему.
— Это алкоголь!.. — говорю я ему… — Может, и сигареты…
Ну, конечно же!.. Никаких сомнений!.. Сигареты!., я сразу сказал!.. Это все Дельфина!., плутовка старая!.. Да, но этот на полу?., с черепом!., расколотым!.. Ё-моё!..
Пытаюсь разобраться, что к чему…
— Слышь ты, пьянь! — говорю… — Ты его башку видел? А он в ответ:
— Это ты, задница!.. Твоя работа… и все такое!.. То есть меня же и обвиняет!
Еще чего не хватало!.. Проснулся! Блевать перестал… Теперь, значит, инсинуации!..
— Так! — говорю… — И не совестно тебе, скотина жирная? Разве не ты его шмякнул?.. Не ты его головой об пол бил?..
И показываю, как… А он — свое…
— Это ты!., ты!.. Надо было его на весу держать… Ты же его держал!..
Вы подумайте!., какая подлость!.. Я опомниться не могу от наглой лжи! совести ни на грош!., вот свинья! Он не унимается:
— Это ты!.. Ты!..
— Ах ты, мерзость!.. — говорю… — Кто ж, как не ты, ему голову расквасил?.. Ты видел его бедную голову?..
— Бедную голову!.. Бедную голову!.. Нет, вы только его послушайте!., бедную голову!.. Это он мне говорит!..
Он возмущен моей дерзостью!.. Сраженный моей наглостью, садится на край кровати, задыхается от ярости!.. От бешенства задыхается, захлебывается так, что слова сказать не может!., покачивается… подпрыгивает… Просыпается Дельфина, плачет… ревет, сама не зная почему…
На нас смотрит… от рыданий сотрясается… Я бросаюсь в атаку, объяснение на этом не кончится!.. Оно мне свинцом на сердце легло!..
— Это ты сделал, Боро!.. Это все ты!..
Надо, чтоб он понял… чтоб перестал чушь пороть!..
— Все я?.. Все я?.. — повторяет он отупело… — Что, собственно, я?.. Что я?..
Ничего не соображает.
Снаружи уже чуть брезжит… начинает только… сквозь ставни видно… ночь дрогнула… позеленела… посерела… Необычный рассвет… так я чувствую… Совсем необычный…
— Ты смотри, поосторожней, слышишь!.. — предупреждаю я его с глазу на глаз!.. — сквознячков остерегайся!.. Старика видишь?.. Он от них помер…
Это я пробный шар катнул. Занятный получается разговорчик!., прикольный! прикокошительный!.. Пусть медведь поганый тоже посмеется!
— А что куколка?.. Не колышется?..
Она опять повалилась без сил… опять захныкала!.. Я ее ногой в бок пнул… чтоб только поднялась!.. Она как завоет… Бешеная реакция!.. Глаза еще слипшиеся… трет их, чтоб продрать… и с места в карьер!.. Плюется… ругается… дрянью меня обзывает!.. Хороша, ничего не скажешь!.. При ее-то изысканности!., все свое воспитание позабыла!., а ведь только пнул легонько!
— Ах ты, разбойник!.. — это она про меня!.. — гиена!., холера!..
Ну, знаете, наглость!.. У меня есть, чем ответить!..
— Шлюха ты… — говорю… — и мерзавка!.. Погляди на своего мужика!..
Она его даже не видела!.. Ничего не видела в одурении своем… Хватаю ее за волосы и наклоняю, наклоняю… силой… чтоб видела! Вплотную!.. К носу его!..
— Что скажешь?.. Ну же! Ну!., говори!..
Но в доме слишком темно… она ничего не видит… Подношу поближе лампу… шар водяной… Ага!.. Увидела! разглядела… головой мотнула… и застыла, как окаменела…
— А! о! — говорит… глазам не верит… из оцепенения не выходит… а потом вдруг — оп! «ай!.. ай!» — как завизжит! как заорет! Упала!., бросилась к телу… обхватила его… обняла… целует везде… рот! глаза! улеглась сверху!.. Целует в лоб, в кровь… сама перемазалась!., а потом на нас как закричит:
— Murderers! Murderers!.. Убийцы!.. — пальцем на нас указывает!., вроде как пересчитывает!.. — One!.. Two!.. One! Two murderers.. Один! два убийцы!..
— Да пошла ты!..
Она Боро на нервы действует… «Тсс! тсс!» — говорит он ей… а ей плевать!., она завелась! в транс вошла!.. Наступает, и как!..
— Why, murderers! don 't you know me?.. You don't know who I am? Вы не знаете меня, убийцы? Вы не знаете, кто я?.. Finish your job!.. Доделайте то, что начали!..
В жертву себя предлагает… в мученицы! добровольные! Давайте! не медлите!., провоцирует нас!.. Вызов бросает!..
— One more to kill!.. Убейте еще одну!.. Нате! режьте!.. — и на грудь свою хилую указывает… оголяет ее…