— Ладно, Паша, вставай, — велел я. — Пойдём внутрь, разговор есть.
— А ради чего мне с тобой идти? — удивился он.
— Ради Джуро, — коротко отрезал я. — И не дай Бог ты сейчас спросишь, какого именно Джуро, убью!
— Всё-то ты знаешь, обжора… — вздохнул он. — Ладно, пойдём.
И мы вошли внутрь.
— Здорово, буржуазия! — сразу же заулыбался Расстрелов. И я только головой покачал.
Ну, надеюсь, больше никогда никуда с ним ходить не придётся, тем более к нашим…
— Слушайте, ну вы хоть бы конспирацию соблюдали! — возмутился Чекист, оглядываясь.
— А чё такое? — выкрикнул из ула кто-то, чей голос я не разобрал. — Всё у нас тут нормально, криминала никакого нет, так какую ещё «конспирацию» ещё?
Ага, кроме нас, криминала нет. Мы же чужих сюда не пускаем, так что все свои!
— Соблюдаем, — коротко бросил Алмаз и провёл в воздухе рукой. И тотчас «Бар» превратился в самый обыкновенный клуб, а все присутствующие — в самых обыкновенных работяг. Включая Психа, который тут же прыгнул за рояль и заиграл «Интернационал».
А я вдруг замер на месте от внезапно пришедшей в голову мысли. А что, если тот гад, который изображал Самарина, тоже везде появлялся не в превращённом виде, а с наложенной личиной? А что, если…
Да нет, не может этого быть, бред какой-то. Это что, я уже своего дядю подозревать в причастности начал? А завтра что, и братьев своих собственных начну?..
— Гражданин Атаманов, да не позорьтесь, снимите уже иллюзию, — тем временем потребовал Расстрелов у Алмаза.
— Что-то не поймёшь вас, — послышался голос Главшпана, который я узнал бы из тысячи. — Сами же про конспирацию чего-то говорили, а теперь…
— И что ты теперь делать собираешься? — спросил Чекист, махнув моему троюродному брату рукой, чтобы тот заткнулся.
— Искать доказательства, что Джуро не виноват, — коротко отрезал я.
- А если он всё-таки виноват? - усмехнулся Расстрелов. И я в изумлении обернулся к нему. Вон он что, притворяется?
- Ты что, совсем того? - возмутился я. - Кому я в участке столько времени доказывал, что он ни при чём? И сам-то головой думать не пробовал, интересно? Зачем ему оставлять на месте убийства своей амулет, чтобы его тут же разоблачили или как? Или считаешь, что он уже настолько все свои мозги пропил, совсем за дурака его держишь?
— Слушай, ну не хами тогда, а делай что-нибудь, раз уж с нами вызвался! — возмутился Расстрелов. — Верно тебя Чекист-то спросил — а что делать-то вообще собираешься?
— Снимать штаны и бегать! Джуро я выручать собираюсь, сказал же! — огрызнулся я. — Вот сейчас у Психа спрошу, видел ли вчера что-нибудь! Псих, иди сюда!
Псих перестал играть, тем более что мой дядя всё равно по требованию легавых снял иллюзию, и вылез из-за рояля.
— Ты видел вчера, в пятницу, здесь Джуро? — спросил я у него. Псих с минуту молча смотрел куда-то вдаль, а потом медленно покачал головой.
— Не помню, — тихо покачал головой Псих, на мгновение задумавшись.
— Как это не помнишь? — вытаращил я глаза так, что они стали едва ли не больше его собственных.
— А так и не помню. Чужие сны ходят на цыпочках, воруют мою память. Вон вчера Николай-Нидворай этот всю ночь храпел, небось память воровал! А теперь вот встал, вообще ничего не помню! — воскликнул он.
Я пристально взглянул на него. Да, похоже, действительно не врёт, а не помнит.
Да-а-а, крепко же его, значит, тогда приложило, когда в поезд эвакуированных бомба-то попала… Если у него теперь так с памятью…
Но мне-то с этого не легче! И что теперь, всех остальных расспрашивать, видел ли кто-нибудь Джуро тут вчера? Или как?..
— Ну так что, смотрю, не помог тебе твой Псих? — оскалился в мерзкой гиенолачьей улыбочке Расстрелов.
— Да, из-за этого дурака теперь небось и не докажу вам, что Джуро не виноват! — возмущённо выпалил я.
И тут послышался голос моего отца:
— Что шумишь, Лев?
— О, кого я вижу! — тут же заулыбался Расстрелов, обернувшись к нему. — Сам Израиль Соломонович Барский, он же Тёмный! Жив ещё?
— Да он ещё тебя переживёт, — недовольно огрызнулся я.
— Лёва, не обращай внимания на всяких гиенолаков, — примирительно поднял руку мой отец. — Лучше скажи, что у вас тут всё-таки происходит?
— Да тут кое-кто обещал узнать у Психа, видел ли тот вчера Джуро, а сам ни хрена, — ответил за меня Расстрелов.
— Эх, милиция, ничего-то вы без нас не можете… — вздохнул в ответ Тёмный. — И как вас только на работу-то таких берут?
— Ну, ты с оскорблениями-то полегче бы! — бросил в ответ Чекист. — Кончилось, буржуи, ваше время, когда что угодно безнаказанно делать могли!
— Могу и полегче, — пожал плечами мой отец. И направился к зеркалу, висевшему на стене бара.