— Ну, я вообще-то после войны чист, так что держи карман шире, — коротко бросил я в ответ.
— Вот я и говорю, больно хорошо вы, урки, устроились! Чистенькие, видишь, все теперь! А ты ещё потом про «родину» что-то рассказываешь, будто я не знаю, что ты на войну как раз за очищением и ходил!
Эх ты, скотина… Да для меня Родина дороже, чем для джуров — родительские амулеты, а ты…
— И не стыдно тебе мне, бывшему царскому офицеру, такое говорить? — с ненавистью процедил я, поднимаясь с лавки.
— Не стыдно, — с таким холодом в голосе, которого я и на Колыме зимой не видел, ответил он. — Ибо я ещё до такого не дошёл, чтобы какого-то офицерья, позора нашей истории, стыдиться!
— Так, всё, всё! — влез между нами Джуро и кивнул на парня. — Ну не при нём же!
— А тебе самого-то как хоть зовут, кстати? — наконец вспомнил про «него» Чекист.
— Ванька Митин, — представился комсомолец. — А почему у вас имена-то такие? Вы вообще кто?
— Другие, — отчеканил мой враг. — И ты тоже. От людей отличаемся долгой жизнью и наличием особого дара у каждого.
— Колдуны, что ли? — переспросил Ванька и я облегчённо выдохнул.
Ну, спасибо, хоть так. А не как в тот раз, когда мы с Джуро вот так же пытались простого работягу инициировать, но ушли не солоно хлебавши. Так и не смог он понять, как это — на Земле есть ещё кто-то, кроме людей, и как вообще можно быть не человеком, а кем-то другим. А про колдунов сказать никто из нас тогда не додумался…
— А что вы можете? — продолжал он.
— Ну, я почти всё могу. Например, причинить кому угодно любой вред, какой захочу, не касаясь его. В том числе и благородиям, — и Чекист искоса глянул на меня.
— Ну, МНЕ-то не можешь, — усмехнулся я в ответ. — Я-то ведь тоже с даром!
— А я могу сотворить любое оружие, какое захочу, — вставил Джуро. И взмахнул рукой, в которой тотчас из воздуха сам собой появился пистолет.
— Ну, ты при Вожаке только не вздумай как-нибудь это «оружием» назвать, — осадил я его.
— Вот так и не поверишь даже, что это не сон, — усмехнулся Ванька. — Надо же, в обычной жизни, не в сказке, колдунов встретил!
— Да в этом клятом совке и так кругом как в сказке, — сердито буркнул я. — Чем дальше, те страшнее.
— Смотри, на новый срок себе наговоришь! — тут же воскликнул Чекист. — Это же пятьдесят восьмая, КРА, вон Джуро подтвердит! Или тебе трёх сроков мало, четвёртый надо?
Ой, напугал прямо, аж зубы застучали бы, если бы я их на Колыме после посадки по пятьдесят восьмой почти все не потерял…
— Видал, как контрики-то агитируют? — возмущённо обернулся к Митину Чекист.
— А Я что могу? — перебил его тот. И я внимательно взглянул на него, пытаясь почувствовать его дар.
— А тебе никто не может ничего сделать без твоего согласия, — объявил наконец я.
— Другими словами, — заржал Джуро, — если ты чего и натворишь, то ни один лягаш тебя не арестует без твоего желания!
— Джуро! — возмущённо обернулся Чекист к своему бывшему коллеге. Но тот и ухом не повёл.
И я был с ним полностью согласен. Ибо действительно же, как бы сказали у нас в лагере, пофартило фраерку с даром-то!
— Ну так что, ты с нами? — тем временем поинтересовался у Митина Джуро, явно ожидая услышать положительный ответ.
Но не тут-то было…
— Нет, — вдруг огорошил нас всех троих (я-то тоже не ожидал такого ответа, даром что скреннер) внезапным ответом тот, покачав голов.
— Почему «нет»?! — вытаращился на него Чекист. Но Митин только плечами пожал.
— Ну а ЧТО мне с вами делать? — продолжал наш новый знакомец. — Я — обычный работяга, закон нарушать не собираюсь, так ЗАЧЕМ мне дар, чтобы менты меня поймать не могли?
И тут чёрт меня дёрнул посмотреть будущее этого самого Ивана Митина (при этом почему-то в голове само собой откуда-то появилось незнакомое мне название «Чёрная кошка», хрен его знает, что оно вообще обозначало). И я аж не поверил своим глазам. Это он-то не собирается?!
— Ну-ну… — только и смог произнести в ответ я…
******
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
«Для тех читателей, кто до сих пор не сполз с храпом под стол, сообщаю, что дальше будет интереснее…»
(Анд. Журавлёв, «До и после динозавров»)
Утром я проснулся от хорошо знакомого голоса Лома:
— Тебе говорят, их благородие спят ещё! Или по-другому объяснить, раз русским языком непонятно?
И тут я удивлённо открыл глаза. Так, а что у меня пёс-то вообще дома делает?
И тут я вспомнил — Кошмар же вчера пришёл в стиры пошлёпать, а он без своего верного пса никуда не ходит. Да, рано же у меня склероз-то начинается, в четыреста лет ещё…