- Хорошо, буду говорить, - сквозь зубы процедил он. - Понимаю, нет смысла отрицать...
Правда, и на этот раз ловчил, выкручивался. Мол, Жамойдо убит совсем случайно, стрелял в собаку, а попал в человека. Пришлось проводить следовательский эксперимент, где восстановили точную картину того, что случилось. С расстояния нескольких шагов при достаточном освещении (над дверью вагончика горела электрическая лампочка) невозможно было промахнуться. Карплюк стрелял именно в кооператора - нужна была жертва для запугивания других.
Наконец заговорил и Мезин. Это случилось уже после того, как его задержали во второй раз. Видимо, что-то надломилось в нем. Скорее всего подействовало то, что позволил перехитрить себя, попал, как кур в ощип. Засиделся в Жлобине, засветился. Вряд ли еще подвернется случай для побега. Стеречь его сейчас будут особенно старательно.
- Ну, день добрый, Мезин! - сказал Домурадов, когда к нему в кабинет снова привели Александра. - С чего начнем?
Он молча выслушал предъявленные ему доказательства, потом скрипнул зубами:
- Танька, Танька! А я ее еще пробовал выгородить. Какая стерва! Эх, знать бы раньше, с живой шкуру полосами сдирал бы и солью посыпал. Гадюка проклятая. А еще жалею, что с Сергеем не пришлось встретиться. Каждую косточку переломал бы мерзавцу, и с друзьями раньше надо было разобраться. С Мишкой Гиголаевым - у него, негодяя, две страсти: водка и женщины. Чего проще - напоить досмерти, затолкнуть в машину в гараже и включить двигатель... А вот с Сашкой Карплюком пришлось бы повозиться - шпала хорошая. Один выход - напоить да в воду. И дело с концом. Чистый был бы сейчас, черта с два смогли бы вы доказать хоть один эпизод. Подержали бы для видимости несколько месяцев и выпустили. Как теперь понимаю, прямых доказательств против меня у вас не было.
- Хорошо, Мезин, - прервал его монолог следователь. - Оставим это на потом. Мне, признаться, нет времени слушать все эти разговоры, они не касаются дела. Не пора ли перейти к главному? Время, знаете ли, не терпит.
- Это у вас не терпит, - язвительно улыбнулся Александр. - А мне спешить некуда. Туда всегда успею.
- И все же отрицать - не в ваших интересах, заметил Олег Иванович. - Доказательств вины, как организатора и главаря бандитской шайки, у следствия, как говорят, вагон и маленькая тележка. Все бывшие друзья уже дали показания - сейчас у них это единственный шанс в расчете на хоть какую-то снисходительность суда. Какой резон вам сопротивляться?
- Что ж, - после долгих раздумий заговорил Мезин, - может, и действительно пора закончить эту канитель. Прижали вы меня к стенке, ничего не скажешь, чистая работа.
Эпизод за эпизодом он начал выкладывать перед следствием свои похождения. Но и тут был не очень откровенным» признавался только в том, чему были неопровержимые доказательства. Дозировал умело, ни одного лишнего слова. Такой характер. К тому же понимал: тяжесть вины такая, что рассчитывать на снисходительность суда вряд ли стоит. Натаорил дел...
Долго, почти год длилось следствие по этому делу которое насчитывает свыше тридцати томов! Опрошены сотни свидетелей. Только обвинительное заключение - целая повесть на 138 машинописных страницах.
К исключительной мере наказания...
Мысль о побеге никогда не покидала Мезина. Не оставлял надежды и после того, как снова очутился в том же самом следственном изоляторе КГБ, откуда убежал. На этот раз его поместили в одиночную камеру, укрепили охрану. Но он ждал счастливого случая. И чуть было не дождался.
Шестого августа его, как обычно, вернули с прогулки в камеру. Один из конвоиров попробовал расстегнуть замок наручников. Щелкнул стальной браслет, который туго стягивал запястье рук. В то же мгновение Мезин ударил конвоира. Тот упал. Александр бросился к выходу. Но поскользнулся. На него сразу же навалились трое часовых. Скрутили, затолкнули назад в камеру.
«Хорошо, - повторял он себе. - Не удалось убежать отсюда, попробую из суда...» Более того, даже не скрывал своего намерения, похвалялся этим. Мол, еще не сделали птичке клетку, из которой бы не удалось улететь.
Все это хорошо знал член Верховного суда республики Николай Иванович Герменчук, принимая к рассмотрению дело банды Мезина. Не сомневался: обвиняемый использует любую возможность, чтобы вырваться на свободу. От такого можно ждать чего угодно. Процесс ожидался открытый, в зале, как обычно, много посторонних. Как ни старались, всего не предусмотришь. Любой промах со стороны охраны - и Мезин не упустит свой шанс. Словом, необходимо принять все меры, чтобы не возникла даже сама мысль о побеге.