Эпизод 3
Глава 3 ЛЮБИТЕЛИ АНТИКВАРИАТА Февраль - Май 1999 г. Холодный пронизывающий ветер... Что может быть еще хуже в феврале? Люда вообще не любила зиму,а последний зимний месяц особенно. Мало того, что холод дует прямо в лицо, так еще и норовит забраться под одежду везде, где может найти хоть малейшую лазейку. Плюс гололедица. Каждый шаг приходится выверять, как на минном поле. Чуть неправильно поставил ногу и готово - шмякнешься, что мало не покажется. Хорошо, если ничего не сломаешь. Девушка шла по двору, навьюченная пакетами словно заправский мул, и мечтала поскорее добраться до квартиры, чтобы наконец-то освободить руки от режущей тяжести в руках. Интересно, если бы можно было заказывать продукты на дом, хозяева использовали бы такую возможность или по-прежнему гоняли бы ее в магазин? Каждый раз, когда она думала об этом, приходила к выводу, что скорее всего гоняли бы. Несмотря на то, что семейство, в котором Люда трудилась домработницей, жило в достатке, каждую копейку скурпулезно считало. Остановившись возле входа в подъезд, девушка с облегчением опустила тяжелые пакеты на землю и принялась рыться в карманах пальто в поисках ключей. - И кто только заставляет столь хрупкие ручки поднимать такие тяжести!? - раздался за спиной слегка насмешливый мужской голос. Люда быстро обернулась и глянула исподлобья на шутника, но увидев открытое улыбающееся лицо молодого парня, непроизвольно кокетливо улыбнулась в ответ: - Есть, знаете ли, такие садисты. Парень шагнул вперед, открыл магнитным ключом дверь подъезда и подхватил с земли пакеты. - Я помогу, если не против? - Не против. Девушка придержала тяжелую дверь и шагнула вслед за неожиданным помощником. Возле лифта они остановились. Пока дожидались возможности подняться, ненавязчиво рассматривали друг друга. - Меня Виталием зовут, - представился незнакомец. - Люда. - Вы здесь живете? - Скорее работаю, - произнесла девушка. - А я что-то раньше вас не видела в нашем подъезде. - Да, я сюда только вчера въехал. На шестом этаже снял квартиру. А вы, прелестное дитя, с каких высот будете? - А мы двумя этажами ниже, - прыснула девушка. Парень определенно ей нравился. Чуть-чуть постарше ее, симпатичный, с прямым взглядом. Приехал лифт. Они загрузились внутрь и поехали наверх. На четвертом этаже вышли. Новый знакомый дотащил пакеты прямо до квартиры и поставил их на пол. - Значит, здесь и обитаете? - взглядом показал на массивную железную дверь. - Обитаю. Я здесь помогаю двум почтенным старичкам. - Вы еще и мать Тереза, - заулыбался Виталий. - Скорее Золушка. - В любом случае есть шанс снова вас увидеть. Кстати, может на “ты”? - Принято. Я обычно в восемь - в девять вечера освобождаюсь. - Понял. Тогда сегодня в восемь можем продолжить столь приятное знакомство. - Хорошо, - кивнула Люда. Они попрощались и Виталий уехал на лифте. Девушка подождала немного, а затем принялась открывать входную дверь. Предстояло еще много дел на сегодня. Благодаря случившейся встрече, настроение заметно улучшилось. После некоторых раздумий Люда решила не рассказывать хозяевам о знакомстве с новым жильцом. Они и так повернуты на теме безопасности. Вся квартира буквально нашпигована всевозможными датчиками и камерами наблюдения. Оно и понятно. Григорий Павлович, хозяин квартиры, являлся коллекционером старинной чеканки. А коллекционеры все малость не в себе. Все время им кажется, что кто-то хочет подобраться и похитить их сокровища. Поэтому и он, и Софья Андреевна, жена его, неустанно напоминали Люде не знакомиться с посторонними людьми. Но на жильцов-то это не распространяется, ведь... Вспомнив про Виталия, девушка мысленно улыбнулась. Определенно она ему тоже понравилась, а значит можно ожидать продолжения... * * * Когда-то Григорий Павлович Трубер мечтал стать моряком. И поначалу карьера молодого выпускника Севастопольского Высшего военно-морского училища развивалась достаточно успешно. В двадцать с лишним лет стал членом КПСС, считался талантливым подводником. Однако в тридцать покинул и службу, и партию. Как он сам рассказывал, побудила его к этому царившая на флоте ненависть к евреям. Черносотенные адмиралы тормозили карьеру талантливого подводника, называя его жидом, и что самое обидное - без всякой причины. Хотя сам Григорий Павлович говорил, что никакой он не иудей, и даже не немец. Из Германии происходил друг его дедушки, который в свое время женился на вдове товарища и дал ей свою фамилию. Бывшие сослуживцы, правда, предполагали, что Трубер демобилизовался потому, что мало платили. Уже тогда он демонстрировал блестящие коммерческие способности, которые начальство сочло несовместимыми с ношением мундира. После ухода с флота вчерашний партиец устроился в систему общепита и очень скоро дорос до бармена центрового пивного бара “Жигули”. Пока его бывшие коллеги делали карьеру, порой не безуспешную, будущий антиквар скромно разливал пивко. Но на судьбу не обижался. В “Жигулях” время не проходило зря. Страсть Григория Павловича к культурному достоянию началась с того, что некоторые посетители, имея большое желание выпить, испытывали проблемы с наличностью. Иногда советские граждане расплачивались ювелирными изделиями и антиквариатом, которого в Ленинграде всегда было достаточно. Попадались очень неплохие вещи, но чтобы отличить дорогую безделушку от подделки, требовалось разбираться в предмете. Трубер разобрался быстро, после чего не на шутку увлекся скупкой и перепродажей старинных вещиц. Слава скромного бармена, который всегда может найти нужный товар и предложить его за реальную цену, быстро перешагнула границы Питера, и Трубер приобрел много влиятельных клиентов. По слухам среди них был даже известный вор в законе из Грузии. Начавшаяся перестройка и закон о кооперации словно развязали руки предприимчивому дельцу. Окончательно распрощавшись с ремеслом бармена, Григорий Павлович возглавил кооператив “Старина” и открыл свою первую антикварную лавочку. А вскоре присоединил к ней и магазин прямо на Невском проспекте, напротив Гостиного двора. Невольно процветанию бизнеса помог прежний хозяин Ленинграда, суровый тезка по фамилии Романов. Когда в далеком семидесятом году Романов возглавил местный обком, то стал планомерно зачищать антикварные комиссионки, посчитав их рассадником спекуляции и нетрудовых доходов. К концу его правления в городе остался единственный антикварный магазин, филиал Всесоюзного художественно-производственного комбината имени Е.В. Вучетича. В таких случаях на конкурента посылалась орава крепких пацанов, каковыми Трубер, без сомнения, располагал. Но Григорий Павлович решил вопрос по-другому. Благо этому поспособствовал очень кстати случившийся августовский путч. Когда городские власти скрывались в Мариинском дворце от призрака ГКЧП, бармен-подводник, как убежденный сторонник демократии и рынка, взялся обеспечивать охрану председателя городского совета. Охраннички со стволами за пазухой прибыли такие, что, по словам самого председателя, ему “стало как-то спокойнее”, когда они ушли. Но Трубер уже тогда понимал, что использовать милиционеров и чиновников, предварительно заинтересовав их, куда продуктивнее - а потому, не мудрствуя лукаво, предложил городским властям треть доходов от планируемой монополии на торговлю культурным достоянием. Анатолия Собчака идея заинтересовала и на свет появилось решение исполкома Ленсовета о создании Реставрационно-коммерческого центра (РКЦ) “Антиквариат”. Среди учредителей наряду с Главным управлением, значилось малое предприятие “Петроград”, созданное Ленкомиссионторгом и труберовским кооперативом “Старина”. В дальнейшем городские власти продолжали благоволить к Григорию Павловичу. С конкурентами разобрались при помощи начальника ленинградского уголовного розыска, попросту выселив через арбитражны