– Вперед!
Они долго шли по лабиринтам коридоров пока не оказались в тюремном дворе. Яркий солнечный свет заставил Корнилова зажмуриться. Он хотел повернуть направо, к воротам, но сильный толчок в спину заставил его остановиться. Он обернулся и посмотрел на конвоира.
– Принимайте пассажира, – произнес конвоир.
Только сейчас Василий заметил «воронок» и стоявших около него двух конвоиров.
– Это вы меня куда? – испугано спросил он сержанта.
– Туда, откуда редко кто возвращается, – ответил военнослужащий и засмеялся. – О внутренней тюрьме госбезопасности слышал? Вот туда и поедем….
Что-то екнуло внутри Корнилова. Ноги стали ватными и не хотели ему подчиняться. Сейчас он сожалел о том, что послушал подполковника Лосева и отказался от первоначальных показаний.
– Давай, двигай, что встал! – произнес сержант и с силой ударил Василия прикладом автомата в спину.
Машина въехала с тюремный двор и остановилась, прижавшись правой стороной к стене. Из «воронка» выбрался конвой.
– Пошел! – командовал сержант, обращаясь к Корнилову.
Василий быстро спрыгнул и сев на корточки, заложил руки за спину. Из дверей показалось фигура офицера.
– Отведите арестованного в 215 кабинет, – приказал он конвою.
– Я – не арестованный, гражданин офицер, – возразил Корнилов и моментально пожалел об этом.
Удар прикладом в спину был таким сильным, что Василий упал на колени. Он стоял посреди лужи, ожидая нового удара.
– Встать! Вперед!
Поднявшись на второй этаж, он прижался лицом к стене, гадая, что его ждет за этой массивной дверью. Кабинет был небольшим и каким-то несоразмерным с тяжелой дверью. Посреди помещения стоял стол, за которым сидел знакомый Корнилову капитан Максимов.
– Садись, – произнес оперативник и указал ему на привинченный к полу табурет.
Какое-то нехорошее предчувствие возникло у Василия, когда он присел на табурет.
– Вы арестованы, гражданин Корнилов. Расследование передано органам государственной безопасности. Делайте из этого вывод.
Василий был буквально в трансе. Все, что ранее ему обещал, подполковник Лосев растворялось в воздухе словно мираж.
– Так, вернемся к нашим баранам. Вы, по-прежнему отрицаете, свое участие в банде? – спросил его Максимов.
Корнилов выслушал вопрос. Лицо его исказила кривая улыбка.
– Доказывайте, гражданин начальник. Я не из тех, кто встает на табурет и надевает на себя петлю. Докажете, значит, мое, а не докажете….
– Хорошо. Я вас понял, Корнилов. Здесь не уголовный розыск и методы допросов здесь другие. Сломаетесь, здесь не такие, как вы, ломались.
– Шмаков! – громко крикнул Максимов.
В дверях показался старшина, от вида которого у Корнилова внутри все оборвалось.
Геннадий Алексеевич Лосев проснулся от настойчивого звонка. Он по привычке поднял телефонную трубку, но она молчала. Только теперь он понял, что это звонил дверной звонок. Он включил настольную лампу и посмотрел на часы, они показывали три часа утра. Он поднялся и, сунув ноги в домашние тапочки, направился к двери.
– Кто там? – спросил он.
– Откройте, госбезопасность, – послышалось из-за двери.
Он обернулся. В проеме двери в спальню стояла супруга в наброшенном на плечи шерстяном платке. Она была явно напугана столь ранним визитом. Лосев открыл дверь и пропустил в квартиру трех молодых человек с армейской выправкой.
– Геннадий Алексеевич? – обратился к нему мужчина в шляпе.
– Да, – коротко ответил он. – В чем дело?
– Вы арестованы. Вот санкция на арест. Одевайтесь!
– А, а, а, – тихо завыла жена Лосева.
Рука Геннадия Алексеевича дрожала, а строки постановления на арест превратились в сплошные темные полосы.
– Извините, но здесь явно закралась какая-то ошибка. Я – начальник отдела по борьбе с бандитизмом.
– Вы – уже не начальник, гражданин Лосев, – словно чеканя каждое слово, произнес мужчина. – Сдайте оружие!
– Оно в ящике стола, – ответил Геннадий Алексеевич, чувствуя, как предательски задрожал его голос.
Мужчина подошел к письменному столу и достал из ящика револьвер. В свете вошедшего солнца матово блеснула латунная полоска с именной гравировкой на ручке.
– Пригласите понятых и приступайте к обыску, – распорядился мужчина в шляпе. – Что вы копаетесь, Лосев. Вот вам две минуты, а иначе я вас выведу в нижнем белье.
«Может быть, выброситься в окно, – подумал Геннадий Алексеевич. – Наверное, не стоит. Здесь явно какая-то ошибка. Разберутся и выпустят».