«Похоже, что кто-то решил «обнести» мой дом, – решил он и быстро вернулся обратно. – Что делать?»
Иннокентий Моисеевич не относил себя к мужественным людям и, оставив сумку дома, поспешил на работу. По дороге он заскочил к своему старинному приятелю и, сбиваясь, начал ему рассказывать о своей находке.
– Понимаешь, Садык, – произнес он, – обидно. Я вам помогаю, а ваша шпана решила «обнести» мой дом. Как же так, Садык?
– Погоди, стоматолог, не гони волну. Надо разобраться, перетереть с авторитетными людьми… Я же не «пахан», чтобы вот взять и решить этот вопрос.
– Пока ты будешь там перетирать, я останусь гол, как сокол. В милицию я обращаться пока не стану – будет слишком много вопросов.
– Ну, хорошо! Я сам постараюсь отрегулировать эту тему. Жди, вечером буду у тебя.
Вечером Садык и двое его товарищей были у Иннокентия Моисеевича. Они расселись на диване и стали ждать «гостей», которые должны были пожаловать, по мнению Садыка.
– А, может, не придут? – тихо спросил его хозяин дома.
– Придут. А иначе, зачем все это мутить. Через сутки замазка снова станет каменной, поэтому должны прийти.
Иннокентий Моисеевич попытался в темноте рассмотреть лицо своего гостя, но ничего не увидел.
– Ты куда? – спросил его гость, когда хозяин встал из-за стола. – Сиди!
– Включить свет, – словно оправдываясь перед ним, тихо ответил стоматолог.
– Не дергайся. Здесь я – командир.
– Как скажешь, – ответил Иннокентий Моисеевич, опускаясь на стул.
Время приближалось к полночи, когда они уловили легкий шорох за окном. Садык достал из кармана пиджака «Наган» и взвел курок. Легкий ветерок, словно не видимая рука, приподнял легкую штору. Они услышали, как щелкнул шпингалет и окно распахнулось. В окно осторожно влез человек. Неожиданно в комнате вспыхнул свет. На какие – то доли секунды он буквально ослепил всех.
Иннокентий Моисеевич вскочил из-за стола и в этот миг раздался выстрел. Хозяин дома, схватившись за грудь, повалился на стол, стащив с него скатерть и хрустальную вазу. Садык выстрелил в темноту, но, похоже, промахнулся, так как мужчина, сделав цирковой трюк, буквально нырнул в оконный проем. В темноте засверкали вспышки выстрелов. Раздался чей-то крик и все стихло.
– Садыков! Выходи, дом окружен! – раздалось из темноты.
– Кто это приказывает мне? Не, ты ли, Максимов?
– Угадал. Это я – Максимов! Ты меня знаешь. Сдавайтесь, а иначе через минуту начнем штурм!
Дверь дома распахнулась, и на крыльцо с поднятыми руками вышел сначала Садыков, а затем двое его товарищей.
– Бросай оружие! – скомандовал Максимов.
Когда оружие оказалось на земле, оперативники быстро сковали им руки наручниками и стали ждать «воронок» для доставки их в уголовный розыск.
Корнилов сидел на заднем сиденье автомобиля и стонал от боли.
– Потерпи, Корнил, скоро доедем. Там тебя быстро залатает доктор. Правда, он – ветеринар, но все равно – доктор, – бубнил под нос Симаков. – Терпи, уже скоро.
Водитель такси с жалостью посмотрел на бледное лицо Василия. Это был его первый выезд на дело, и пока он еще плохо понимал, что там произошло в доме.
– Игнат! Ну, что ты плетешься, словно, осенняя муха. Ты что не видишь, что Василий истекает кровью, – крикнул ему Петр. – Он просто кровью истечет по дороге!
– Да ты что, сам не видишь, какая здесь дорога? Я и так словно птичка порхаю из одной ямы в другую.
Фары автомобиля выхватили из темноты большие зеленые ворота.
– Тормози! Приехали! Лешка, иди, понюхай, – приказал ему Симаков.
Бабаев вышел из машины и направился к дому. Игнат, мужчина средних лет с фигурой молотобойца вышел из машины и, подняв капот, начал швыряться в моторе. Он приходился, каким-то дальним родственником Корнилову и впервые участвовал в бандитском налете. Заметив вышедшего из дома Алексея, он взвалил на себя обмякшее тело Василия и понес его в дом.
– Давай его сюда! – скомандовал мужчина небольшого роста с большой проплешиной на голове, указывая Игнату на большую и широкую лавку, на которой была расстелена лоскутная простынь.
Врач посмотрел на лицо Василия, пощупал пульс и распоров рубашку, попросил Симакова принести ему полотенце, горячую воду, спирт.
– Тебе повезло, парень, – произнес врач. – Пуля пробила мягкие ткани, не задев кость. Сейчас я тебе обработаю рану, и поедешь домой. Не переживай, поправишься.
Корнилов посмотрел на Бабаева. Именно Алексей прикрыл его огнем от оперативников. Василий по-прежнему считал, что нарвался на засаду НКВД, однако, он ни словом не оговорился, что утром он оставил банку с кислотой во дворе стоматолога.