– Привет, проходимец! – поздоровался с ним невысокий мужчина лет сорока и присел на свободный стул. – Давно откинулся, Вася? Как живешь на воле?
– Откинулся два года назад, – ответил Корнилов. – Как сам? Давно с «кичи»?
Мужчина промолчал, словно не услышал вопроса.
– Кто это тебя так? – спросил Василий, рассматривая изуродованное шрамами лицо приятеля.
– «Суки» порезали, – ответил мужчина и с жадностью посмотрел на кружку с пивом. – Может, поделишься?
Корнилов перехватил его взгляд и пододвинул к нему полную кружку пива.
– Пей, Рашпиль. Я еще сейчас возьму с прицепом и закуской, – произнес Василий, поднимаясь с места. – Я сейчас…
Через минуту другую, Корнилов снова присел к столу. Толстая с красным лицом буфетчица поставила перед мужчинами пиво, бутылку водки и бутерброды с салом и рыбой.
– Спасибо, Клава, – поблагодарил ее Корнилов.
– Давай, Рашпиль, ешь, не стесняйся, – произнес Василий, доливая в кружки с пивом, водку.
– Я смотрю, ты «при делах» Корнил? – спросил его товарищ. – Водка, пиво, сало, «хрусты».
– Не жалуюсь, Рашпиль, есть, что выпить и чем закусить. Сейчас жизнь такая – хочешь жить, умей вертеться. А я смотрю, ты совсем на мели. Ты мне в свое время рассказывал, что сумел припрятать золотишко перед посадкой…., но глядя на тебя, выглядишь ты….
Он не договорил, так как в глазах Рашпиля мелькнули недобрые искры.
– Заткнись, Корнил! Ты забыл, кто тебе помог, когда ты залетел в камере в карты? – произнес Рашпиль и недобро улыбнулся. – Если бы не я, то мог и «запетушиться». Сейчас не сидел бы здесь с честным вором, а «кукарекал»…
Он отодвинул от себя кружку с пивом.
– Не думал я, что ты меня укоришь….. Ты забыл, что от тюрьмы, и от сумы. Ты знаешь, Вася, у меня сейчас огромное желание порезать тебя. Да не просто порезать, а порезать на ленточки. Ты знаешь, я это делаю очень аккуратно и больно.
Он вытащил из-за голенища сапога нож и посмотрел на побелевшее лицо Корнилова.
– Что молчишь, Корнил? Язык проглотил?
– Прости меня, Рашпиль. Я не хотел тебя обидеть…
– Вот и я об этом. «Рамсы» путаешь, Корнил. Забыл кто я и кто ты. Ладно, не дергайся, просто фильтруй базар в следующий раз.
Он сунул нож за голенище сапога и похлопал Василия по плечу.
– Что, «обмочился», «босота?! Живи, так и быть.
«Надо валить, – подумал Корнилов. – Да, да – валить и чем быстрее, тем лучше».
– Слушай, Рашпиль! Я спешу домой, так что, бывай….
– Погоди, Корнил. Есть тема, нужно ее перетереть.
– Говори, я слушаю.
– «Волына» нужна чистая, сможешь достать? Сейчас без нее, сам понимаешь….
– Могу, – тихо ответил Корнилов. – Завтра в полдень на этом месте.
Он пожал руку «Рашпилю» и направился в сторону дома.
Максимов и Тамара вышли из кинозала клуба казанского льнокомбината. Она взяла Павла под руку и они, не торопясь, направились в сторону общежития, в котором проживала Тамара.
– Я вот смотрю этот фильм уже третий раз, и все время восхищаюсь игрой Бабочкина. Какой артист! Как хорошо он играет Чапаева…
Тамара, молча, взглянула на Павла и промолчала, так как тот жил еще сюжетом фильма.
– Ты что молчишь, Тамара? – спросил он ее. – Как тебе кино?
– Чапаева жалко. Мог бы еще пожить…
– Вот и я об этом. Вот что значит, нарушить дисциплину и заснуть на посту – сами погибли и Чапаева погубили.
Павел внезапно остановился и посмотрел на Тамару.
– Что-то случилось? Ты почему так смотришь на меня?
– Как смотрю?
Максимов обнял ее за плечи и крепко прижал ее к себе.
– Тамара! Переезжай жить ко мне, – неожиданно произнес Павел. – Как-то нехорошо получается, я в одном месте, ты в другом.
– Это что предложение? – спросила она Павла. – А что скажут люди? Да и кто я тебе – жена, любовница?
– Ты же знаешь, как я к тебе отношусь…. Да мне за тебя отдать жить не жалко! Хочешь, давай распишемся!
Тамара улыбнулась.
– Вот я смотрю на тебя, Максимов, ты даже нормально сделать предложение не можешь. Все у тебя как-то не так, как то по милицейски, наскоком. Да, ты на меня не обижайся, Павел, это я шучу. Все это как-то неожиданно для меня…. Мне нужно подумать.
С лица Максимова медленно сползла улыбка. Он сейчас просто не знал, как расценивать эти слова: как согласие или отказ. В какой-то момент ему стало жалко себя.
«Может, не стоило вот так, сразу, – подумал он. – Наверное, она права, ничего я не могу».
Заметив резкое изменение его настроения, Тамара взяла его под руку.