– А что, сам не скажешь? – со злостью произнес Игнат. – Я тебе – не почта, чтобы телеграммы носить!
– Я дважды не повторяю. Бью один раз и тот по крышке гроба. Сейчас расходимся, я сам найду вас.
– Погоди, Василий. Ко мне зачастил участковый. Все пытает соседей, на какие деньги я купил эту машину?
– На советские деньги! – ответил Корнилов и снова громко засмеялся.
– Тебе смешно, а мне не до смеха, – ответил Игнат. – Да и жена вся на нервах.
С лица Корнилова сползла улыбка
– Ну, кончи его, – произнес Василий и, достав папиросу, закурил.
Ему не нравилось все это: милицейский «шмон», внезапно возникший интерес участкового инспектора к машине Игната и нерешительность его самого.
– Где он живет? – спросил его Корнилов.
– Кто живет?
– Твой участковый! Ты дурака, Игнат, не включай.
– В Соцгороде. Ты знаешь, там, рядом с его домом строится большой дом?
– Тогда поехали, – сказал Василий и достал свой «ТТ».
– Можно я с вами не поеду? – спросила Василия Люся.
– Выходи!
Стоило Люсе выйти из машины, как та рванула с места, обдав ее пылью и мелким гравием. Игнат остановил машину и посмотрел Корнилова, который сидел и молчал, о чем-то размышляя.
– Сними номера с машины, – приказал он Игнату. – Светло, люди могут запомнить.
Водитель быстро скрутил номера с машины и сунул их в багажник.
– Ну, что, пошли? – произнес Корнилов. – Если он дома, то поговорим с ним.
Они перешли дорогу и свернули в переулок.
– Вот здесь, – уверено произнес Игнат. – Здесь он живет, сука ментовская!
Василий толкнул калитку и вошел во двор частного дома. Женщина небольшого роста в мокром переднике развешивала выстиранное постельное белье.
– Дома? – обратился к ней Игнат.
– Спит, – ответила женщина. – Вы с работы?
– Да, – ответил Василий и вошел в дом.
Участковый спал на стареньком, продавленном от времени, диване. Корнилов выдернул из-под головы подушку и, не дав ему опомниться, через подушку выстрелил участковому в голову.
– Пошли, – буднично произнес Корнилов и направился на улицу.
– Что так быстро? – спросила их женщина.
– Пусть спит, заедем позже, – ответил ей Игнат.
Машина привычно заурчала мотором, а затем сорвалась с места и исчезла за поворотом.
Максимов медленно шел по аллее Арского кладбища. Сегодня они хоронили участкового инспектора Ленинского РОВД, которого застрелили бандиты. Несмотря на то, что преступники унесли с собой гильзу от пистолета «ТТ», Павел был уверен, что убийство совершила все та же банда.
– Павел! – окликнул его Лосев. – Погоди! Хочу поговорить…
Максимов остановился. Он достал из кармана пиджака пачку папирос и, выбив щелчком одну, закурил.
– Слушай, Павел! Как ты смотришь на то, если я обращусь к комиссару и попрошу его, чтобы он вернул тебя снова в наш отдел? У меня и должность для тебя есть – будешь моим заместителем.
Максимов ухмыльнулся. Он хорошо помнил, как Геннадий Алексеевич подставлял его под приказы о наказании, как выдавливал его из отдела, опасаясь, что он может занять его должность.
– Извини, Геннадий, вы уж без меня…. Два медведя в одной берлоге не живут.
– Что обижен? А ты хоть раз подумал, а мне было каково? Вот, вот – не думал. Вам всегда казалось это место сладким…
Лосев замолчал. После коллегии положение Геннадия Алексеевича было просто аховым – он висел буквально на ниточке, которая могла оборваться в любой момент. Вот и сегодня с утра его вызвал к себе комиссар и потребовал, чтобы он в самые кротчайшие сроки раскрыл убийство участкового. Но, как можно было его раскрыть, если кроме жены убитого не было не одного свидетеля. Да и та после убийства мужа тронулась умом.
– Чего молчишь? – снова спросил он Максимова.
– Я уже ответил. Мне легко работать с Яхиным. Он – мужик хороший, понимающий, не то, что некоторые…., – он не договорил, но и так было все понятно, кто такие некоторые.
Лосев снова замолчал.
– Как сын? А Тамара? – спросил Геннадий Алексеевич у Максимова.
– Ничего. Сын на каникулах, супруга работает. Почему ты меня спрашиваешь о них?
– А ты представь, Паша, что эти бандиты к тебе придут…. Вот ведь пришли к участковому. Если бы жена была дома, то и ее, наверняка бы, завалили. Им все равно, кого убивать.
– Да, что ты вокруг, да около. Я же сказал, что не хочу работать с тобой. Извини, но это – правда.
Лосев бросил недокуренную папиросу на землю и, взглянув на Максимова, резко ускорил свой шаг. От этого разговора у Павла остался какой-то неприятный осадок.