Он медленно перевел свой взгляд на тело супруги, на труп Алексея Кузьмича и снова посмотрел на жену. Жалел ли он о том, что стал причиной смерти супруги или нет, он и сам не мог этого понять. Сейчас он думал совсем о другом – ему хотелось спасти свою жизнь. Но как это сделать, он пока не знал. Он застонал, стараясь привлечь внимание налетчика.
– Я отдам все, только не убивайте, – произнес он.
К нему подошел мужчина и улыбнулся.
– А нам больше и ничего и не надо. Все что нужно, мы уже взяли.
– У меня в правом кармане халата лежит крупный изумруд. Он уникален и поэтому стоит больших денег. Я хочу обменять свою жизнь на этот камень.
Налетчик вынул из кармана халата камень и посмотрел его на свет.
– Спасибо, – коротко поблагодарил он Штемберга и выстрелил ему в голову.
Когда Павел приехал на улицу Федосеевскую, там уже работала оперативно-следственная бригада районного отдела милиции, уголовного розыска и прокуратуры.
– Давай, подключайся к работе, – произнес Яхин. – Я поехал в наркомат, а ты здесь до упора.
Максимов посмотрел на часы, было начало восьмого вечера. Неожиданно для себя он вдруг вспомнил, что у него сегодня день рождения.
«Наверное, жена пирогов напекла, ждет меня, а я здесь на этом разбое», – подумал Павел.
Он переступил порог дома. В нос ударил приторный запах крови и горелого мяса.
– Что морщишься? – спросил его судебный медик. – Что, первый раз подобное видишь?
– Я на фронте не такое видел. Меня сейчас ничем не удивишь.
Взгляд Павла застыл на трупе хозяина дома.
«Похоже, что пытали», – решил он.
Заметив начальника уголовного розыска районного отдела, Максимов направился к нему.
– Что здесь? – спросил Павел начальника розыска.
– В 18-00 поступил сигнал от соседки Глуховой, что из квартиры Штембергов неизвестные выносят вещи. По приезду обнаружили три трупа. Предположительно, все убиты из пистолета «ТТ». Из показаний гражданки Глуховой установлено, что в налете принимало участие четыре человека, один из которых довольно молодой человек со светлыми и длинными волосами. Преступники при налете использовали черную легковую машину. Марку назвать она не может. Пока ясно одно, что хозяева сами пустили преступников в свою квартиру. Не исключено, что они кого-то из них знали. В спальне обнаружен вскрытый сейф, в дверце ключ.
– Что пропало?
– Трудно сказать, товарищ капитан. Жили они замкнуто, с соседями практически не общались. Вот ждем дочь, может, она поможет в чем-то.
– Хорошо. Продолжайте опрос соседей, может, повезет и кто-то из них еще видел преступников.
Максимов обошел все комнаты. Картина налета была ясна. Преступники хорошо знали: куда и зачем шли. Сожженное бедро хозяина говорило о том, что последнего перед смертью пытали, по всей вероятности, требовали ключ от сейфа…
«Судя по жестокости преступников, это могли сделать лишь участники банды, за которой я так долго охочусь, – подумал Павел. – Интересно, что покажут баллисты?»
– Смолин! – обратился он к начальнику розыска. – Насколько я знаю, где-то здесь недалеко живет Заика. Ты знаешь его?
– Знаю, товарищ капитан.
– Пошли за ним людей, пусть доставят сюда.
В комнату тихо вошла молодая девушка и с криком бросилась к телу убитой женщины. Это была дочка Штембергов.
– Уведите ее отсюда, – приказал следователь прокуратуры. – Вы что, не видите, что она мешает работать.
Максимов отвел ее в соседнюю комнату и налил ей полный стакан воды.
– Выпейте, – предложил он ей. – Сейчас с вами поговорит начальник уголовного розыска.
– Смолин! Подойдите, – пригласил его Павел. – Это дочка потерпевших, поговори с ней.
Павел достал папиросу и закурил. Как он и ожидал, дочка не могла ответить или просто не хотела, ни на один поставленный Смолиным вопрос.
– Она сейчас в шоке, – произнес Максимов, обращаясь к начальнику розыска. – Поговори с ней утром, думаю, что она многое знает.
Павел загасил папиросу и, взяв с собой «амбарную книгу», направился к двери.
– А, я к тебе, – произнес начальник отдела по борьбе с бандитизмом, – столкнувшись с Максимовым в дверях. – Есть разговор, Павел.
– Спешу, сейчас у нас утренний «намаз» у начальника, – ответил оперативник.
– Ничего, я с ним договорился в отношении тебя. Что, так и будем стоять в дверях кабинета?
Павел пропустил Лосева впереди себя и направился вслед за ним. Они сели за стол.
– Я слушаю вас, Геннадий Алексеевич, – тихо произнес Максимов.