«Установить наружное наблюдение было бы очень здорово. Оно могла бы выявить не только участников банды, но и адреса их проживания. Однако, Яхин – не дурак и подписывать документ о наблюдении без уголовного дела он не будет. Если я ему все расскажу, да брось ты, Павел мечтать, тебе никто не поверит ни Яхин, ни Лосев».
Максимов бросил окурок папиросы в первую, попавшуюся ему по дороге урну. Около Павла остановился «черный воронок».
– Товарищ капитан! Вы в отдел? – спросил его, открыв дверь машины, водитель. – Садитесь, подброшу.
Максимов улыбнулся, признав в водителе старого приятеля, и быстро забрался в кабину.
– Вы случайно не болеете? – поинтересовался водитель у Павла. – Вид у вас больно болезненный.
– Вроде бы нет, – ответил Максимов. – Устал просто – работы много.
– Как жена? Ладите?
– Все хорошо, Николай. Раньше было намного хуже. Парень был без надзора, а сейчас он сыт, обстиран и при присмотре.
– А у меня дома чуть ли не каждый день скандалит. Все ей не так, пришел поздно, денег мало. Ушел бы, да деток жалко – она себе-то мужика найдет, а вот детишкам отца – нет.
За разговором они не заметили, как доехали до отдела МГБ. Павел поблагодарил Николая и, выбравшись из кабины, направился в отдел.
– Разрешите, – произнес Максимов, приоткрыв дверь кабинета начальника отдела.
Яхин оторвал свой взгляд от бумаг и махнул Павлу рукой.
– Заходи, – произнес он. – Что у тебя, Максимов?
Павел вкратце доложил ему о Кожине. Закончив доклад, он посмотрел на Яхина, ожидая от него какой-то реакции, но начальник молчал.
– Что скажете, Станислав Иванович?
– Сказать честно? Слушай, Павел. Я очень тебя уважаю, как оперативника и человека. Однако, твоя навязчивая версия о банде известна всему Наркомату внутренних дел. Вот представь себе, пойду я сейчас к комиссару и все это ему выложу. Первый же вопрос, кто это все накопал, вызовет у него усмешку. Я не пойду ни к комиссару, ни к Лосеву. Не хочу, чтобы надо мной смеялись. Это я тебе честно говорю, так что не обижайся.
– Спасибо за откровенность, Станислав Иванович. Выходит, я здесь в роли шута. Так получается?
– Я такого не говорил, Максимов. Но эта твоя банда стала какой-то навязчивой темой для руководства.
Павел посмотрел на своего начальника и, поднявшись из-за стола, направился к двери.
Корнилов с друзьями сидели в его комнате и играли в «очко». Ему ужасно не везло. Вот сейчас он пристально наблюдал, как Игнат открывал себе карты. Василий набрал двадцать очков, и он то и дело бросал свой взгляд на деньги, которые большой кучей лежали перед ним на столе.
– Не тяни, Кожин, рожай быстрее, – произнес Корнилов, – давай, открывайся.
Шестерка, восьмерка легла на стол. В комнате стало тихо. Хорошо было слышно, как муха бьется в стекло. У Василия от нервного напряжения выступил на лбу пот.
– Открывай, – скорее прохрипел, чем произнес Корнилов.
На стол легла еще одна карта – валет.
– Будешь еще брать? – спросил Василий Игната.
Немного подумав, Кожин кивнул и положил карту вверх рубашкой на карты. Корнилов раскрыл свои карты.
– У меня двадцать, – улыбаясь, произнес Василий. – Что у тебя?
Игнат открыл свою последнюю карту. Бабаев и Симаков засмеялись.
– У меня тоже двадцать… Твоя не пляшет, Корнил.
Василий вскочил из-за стола и грязно выругался.
– Вы видели, вы видели…. Вот же везет дуракам и пьяницам, – выкрикнул он.
– Надо обмыть выигрыш, – предложил Симаков. – Надо отблагодарить ее – фортуну.
– Слушай, Василий. Три дня назад ко мне домой приходил «мусор», интересовался машиной. Потребовал документы и объяснительную, на какие деньги я купил «Эмку». Я сначала подумал, что он из автомобильной инспекции, а оказывается – из уголовного розыска. Что скажешь?
Корнилов замер и стал походить на кошку перед броском на голубя.
– Это плохо, Игнат, – тихо произнес Василий. – Выходит, мы где-то засветились. Уголовка свое дело знает…
В комнате стало тихо. Все смотрели на Корнилова. Все они отлично понимали, что сейчас в этой небольшой коммунальной комнате пахнуло смертью.
– Игнат! Ты хоть мне и родственник, но я тебе ничем не обязан. Жизнь у нас у каждого своя и я не хочу, чтобы меня расстреляли из-за тебя. Ты засветился, тебе и решать, что делать дальше. Я за тобой больше подчищать не буду.
– Валить его надо! – горячась, произнес Алексей.