Когда-то Орофер сказал отцу Фисэмара несколько очень неприятных слов, которых тот заслуживал, затем, к изумлению мальчишек, подрался с ним, и никогда об этом не жалел, хотя в результате драки сломал нос и почти лишился кожи на костяшках пальцев. А ещё, он поклялся себе в любой день и час, вне зависимости от обстоятельств, защищать этого ребёнка. Потому что он заслуживал ласки, которую никогда не мог получить. Потому что он совершенно точно не заслуживал столько боли… Ребёнок, правда, поначалу сопротивлялся, но быстро научился принимать естественную заботу, и, как большинство юных существ, столь же быстро устроился поудобнее верхом на новой жизни.
Размышляя таким образом, Орофер вернулся к своему сыну и его многострадальной заднице. Когда ремень прочертил линию поверх одной из предыдущих, Трандуил дёрнулся и уткнулся в сложенные руки, и его отцу пришлось ещё с минуту заставлять себя закончить наказание так, как он обещал. Фисэмар не стал возражать, когда его друг вцепился в его руку, вздрогнув снова, только сочувственно улыбнулся. Орофер закатил глаза.
Даже когда для Трандуила всё в кои то веки было окончено, он не спешил вставать, а дождался освобождения Фисэмара. Глядя, как мальчишки, морщась и тихо ругаясь, натягивают штаны и становятся перед ним, ожидая обычного «напутствия», Орофер тихо вздохнул:
— В такие минуты я просто цепляюсь за осознание того, что когда-нибудь вы двое всё-таки станете совершенно приемлемы для общества, — и был встречен двумя испуганными взглядами:
— Adar!
— Милорд!.. Не надо нам угрожать.
========== Часть 3 ==========
Мелиан неприметно подмигнула дочери, улыбнулась выглядевшему усталым мужу и спросила:
— Ещё одна неудачная попытка, pen-neth mir nin? * Раньше вы попадались меньше! Стареете…
Лютиэнь рассмеялась так весело, как только могла себе позволить, и кивнула матери, которая тут же исчезла в одной из примыкающих комнат, не желая мешать. Её муж и дочь всегда находили общий язык, что бы не случилось, и её помощь здесь не была остро необходима.
— Сядь, пожалуйста, — вздохнул король, указывая на мягкое кресло, и Лютиэнь подчинилась, только пробормотала чуть слышно:
— Пока можешь?..
— Верно, — не удержался от улыбки король. Если бы он мог, он бы только поговорил с дочерью сейчас, но этот разговор они уже имели, очень много лет назад — она тогда была не более чем непослушным эльфёнком, а не профессиональным непослушным эльфёнком — и теперь нужна была дисциплина. — Напомни мне, iel, почему мы никогда не ходим к тому озеру без сопровождения взрослых воинов?
— Потому что там водятся горные тролли, Ada, — вздохнула Лютиэнь. — Но чем тебе Трандуил и Фисэмар не воины?..
— Воины, — терпеливо возразил Тингол, хотя знал, что она всего-навсего тянула время. — Но взрослыми их не назовёшь, и ты знаешь, почему.
— Фисэмар капитан…
— Ты знаешь, кто такие взрослые воины в моём понимании. И ты не станешь без их сопровождения ходить на озеро когда-либо, слышишь?
Лютиэнь неприметно поёжилась от сурового тона отца и пробормотала:
— Да, Ada.
— Я могу быть в этом уверен?
— Да. Да, конечно…
— Хорошо, — король тихо вздохнул. Он не хотел когда-либо видеть выражение такой грусти на прекрасном лице Лютиэнь. Конечно, на одну минуту этого выражения приходилось много, очень много часов радости и сияющих улыбок, но это всё равно было непросто, и чтобы закончить с этим как можно быстрее, Элу мягко велел: — Иди сюда.
Он опустился на стоявшую в углу изящную софу, и Лютиэнь, подойдя, нерешительно легла поперёк его колен, чтобы получить шлепков этак… Не более, но и не менее, чем требуется. У неё была привычка плакать, получая порку, но скорее от осознания того, что она расстроила отца до такой степени, что он решился её дисциплинировать, нежели от боли. Больше, чем своих друзей, Лютиэнь любила только родителей. По крайней мере, пока это было так.
По окончании наказания, впрочем, Элу прижал дочь к груди с таким трепетом, что в своём прощении она не могла сомневаться. А ещё, он сказал, что, если бы это было совершено необходимо, чтобы она не лезла куда не следует, он держал бы её так до Конца Времён.
Комментарий к Часть 3
Pen-neth mir nin = моё драгоценное дитя
Iel = дочь
========== Часть 4 ==========
Галион услышал приближение лорда Орофера и его сыновей издалека — по одному только яркому смеху. Эти трое (по крайней мере двое, а Фисэмар учился) не умели ни долго злиться друг на друга, ни жить более десяти минут без какой-нибудь довольно грубой и бескомпромиссной шутки. Прошло секунды полторы, прежде чем к их смеху присоединился звонкий смех принцессы Лютиэнь.
— Извините, милорд, я знаю, что вы не виноваты. И тем не менее, я требую обещанную мне сумму!
— Ну почему, почему речь всегда обо мне, pen-neth? Если Трандуила наконец повысят в должности, он сам тебе отдаст!..
— Орофер.
Брякнул мешочек с монетами, и Лютиэнь рассмеялась снова:
— Благодарю!
— Ну ладно, Ada, до встречи! Мне бы найти Галиона, он почему-то не на работе… Но мы ему это простим, я полагаю.
— К слову о Галионе. Вы не находите странным, — пробормотала Лютиэнь, — что досталось нам троим, а ходит как в воду опущенный именно он?..
— Находим, — тут же откликнулся Трандуил, и голос Фисэмара подхватил:
— Мы как раз хотели поговорить с ним об этом.
— В самом деле? — судя по голосу, Орофер нахмурился.
Шаги его друзей приближались. Галион тихо вздохнул и поспешил скрыться в переплетении извилистых коридоров.
***
— Если ты думаешь, что нам станет легче, если тебе достанется… — начал было Фисэмар, но Галион перебил его:
— Может, это и не так. Я не спорю. Но мне так почему-то показалось, и теперь я об этом думаю, постоянно, а я хотел бы не думать, и мне бы совершенно точно не хотелось попасть под определение словосочетания «поротый мальчишка», но очень хотелось бы соответствовать вам обоим, потому что вы, Моргот вас возьми, мои друзья, и мы делаем вместе большинство вещей, и ИНЫМИ СЛОВАМИ… — он поднял указательный палец и перевёл дыхание, — я полагаю, что мне было бы легче. Но вот ведь незадача, никто из моих знакомых не прикоснётся ко мне и пальцем, потому что всем плевать, потому что мои родители не прикасались ко мне с тех самых пор, как я зачем-то вылез из чрева, даже за руку не держали, и потому что единственное, что я получил бы от отца — в лучшем случае — это короткий взгляд. Ещё вопросы?