- Его звали Фредерик И.Бауер.
- Правильно. Теперь Фикко несдобровать. Вы видите, все дело в том, чтобы выиграть время. Я не желаю, чтобы меня впутывали в эту историю. Вот что главное. Стоит мне связаться с Фикко, Холл будет тут как тут. Он слопает и меня, и Бэнта, да и вас в придачу. Я этого не хочу.
- Вы так здорово все придумали, что остается только выбросить бизнес на помойку.
- Не болтайте вздора! - крикнул Тэккер. - А вас еще считают толковым человеком. Ну так докажите это. Что, по-вашему, я должен делать? Броситься ловить Фикко? Газеты только того и ждут. Вы видели заголовки? Именно этого они и ждут. Вы, может быть, хотите, чтобы я посадил бандитов во все банки, после того как отдал состояние, чтобы развязаться с ними? Вы хотите, чтобы нас всех пропечатали в газетах, да еще с такими рожами, словно мы попались за взломом сейфа? Вы этого хотите? А я не хочу. Будь я трижды проклят, не хочу. Я уже имел это удовольствие. Они еще напечатают про вас что-нибудь хорошее, чтобы все говорили: "Господи Иисусе, подумать только, даже такое чудовище может иной раз поступить, как человек". - Тэккер в волнении вскочил со стула. - Нет, - сказал он. - Нет, сэр, благодарю покорно. Подумайте хорошенько. Не говорите ничего. Посидите и подумайте о том, что сделают с вами газеты, даже если Холл до вас не доберется.
- Я думаю об этом уже третий год.
- Молчите. Подумайте, хорошенько подумайте. - Тэккер подошел к столу и снова налил себе виски. Он обернулся и увидел, что стакан Уилока все еще полон.
- Так вот для чего вам понадобился револьвер, - сказал Уилок.
- Какой револьвер?
- Револьвер, который у вас в кармане.
Тэккер вынул револьвер. Поглядел на него, держа его на ладони.
- Да, - сказал он. - Вы стали слишком раздражительны в последнее время - во всяком случае, в отношении меня.
- Со мной вы могли бы обойтись без этого.
- Пожалуй. Я просто подумал: если вы будете знать, что он при мне, так не станете поднимать шума и гама, а будете сидеть спокойно и слушать, словом, не сорветесь с цепи.
- Я бы и так не стал делать вам неприятности, вы знаете.
- Знаю. Но я знал также, что вы сообразите, что эта штука при мне, а я хотел, чтобы вы спокойно сидели и слушали. Вот и все. - Танкер сунул револьвер в карман и сел рядом с Уилоком. Стакан виски он поставил на колено.
- Видите, - сказал он. - Я был прав. Я знал, что это должно случиться, - не обязательно с Лео, но что-то в таком роде должно было случиться, и я не хотел быть здесь, не хотел, чтобы меня впутывали в это дело и вынуждали к действиям. Вот почему я собрал сегодня сюда столько людей. Весь день, с семи часов утра, со вчерашнего утра, они приезжали ко мне. Старые знакомые, такие, о которых вы и не слышали ничего, - по пивному делу, и владельцы ресторанов, и хлебопекарен, и таксомоторов, старые-старые знакомые... и из всех нужно было выкачать деньги. Они не так-то легко сдавались, смею вас уверить. В горле у меня и сейчас еще, как в печной трубе, першит так, словно оно забито сажей.
Тэккер отхлебнул виски, и Уилок тоже сделал глоток. Ему не хотелось пить, но не мог же он беспрестанно улыбаться, чтобы остановить тик.
- Я не хочу, чтобы вы неправильно меня поняли, Бен, - сказал он. - Не думайте, что я боюсь, как бы вы не сбежали от нас. Но я должен быть осведомлен, потому что не собираюсь остаться в лотерейном бизнесе без вас. Зачем вам понадобилось столько денег?
- Я не обижаюсь. Это законный вопрос, и я вам отвечу. Я должен позаботиться о себе. Здесь дело не в вас лично, - речь идет о других, о тех, кто с нами, и еще о других кругом. Я видел, что было с Моттерсоном, когда его стукнули. У него собралось, вероятно, не меньше миллиона долларов наличными, и все эти деньги были отданы на хранение друзьям и лежали в сейфах на их имя - из-за подоходного налога и прочее. И вот, когда он умер, его друзья прикарманили все деньги, и жена Моттерсона с двумя детьми осталась без гроша. Они умирают с голода.
- Неужели вы думаете, что Фикко хочет захватить вас?
- Нет, но я смотрю вперед. Всегда смотри вперед - этому меня жизнь научила. Мои деньги, часть денег, лежали в сейфах у моих друзей, и они зарились на них. Если я их выну, они захотят, чтобы я положил их обратно. Если я возьму мои деньги и еще займу у всех, сколько могу, хоть самую малость, черт с ними, сколько дадут, - что тогда? Понятно? Соображаете? Они будут заинтересованы в том, чтобы я вернулся, а не в том, чтобы я пропал.
- А уж если... Я вам скажу все, я ничего не скрою от вас; я сказал, что выложу карты на стол. Так вот, если они решат, что им все же дешевле обойдется выбросить Бена на улицу, чем позволить ему вернуться, когда он пожелает, - тогда у Бена по крайней мере останутся эти деньги и он обеспечит и себя, и семью - жену и детей. Это будет только справедливо, не правда ли? Тут нет никакого жульничества. Я даже выудил бумажку у Бэнта, в которой черным по белому написано, что он обязуется еженедельно высылать мне определенную сумму из пивных денег. Эта бумажка поможет вам держать Бэнта в руках, если бы ему вдруг вздумалось заартачиться.
- И вам поможет.
- Конечно, и мне тоже. А чем это плохо?
- Я не говорю, что плохо. Я просто сказал, что и вам тоже.
- Ладно. Значит, план таков. Я уезжаю завтра, сегодня, то есть как только встану, но для всех меня здесь нет уже с понедельника. Я протелеграфирую вам, когда где-нибудь осяду. Просто адрес и номер телефона, без подписи - вы будете знать, что это от меня. Можете звонить мне время от времени из автомата.
- Это все?
- Все.
- А насчет Джо - ничего?
- А что такое насчет Джо?
- Сообщили вы ему о Лео? Вас здесь не будет, когда он вернется?
- Я ничего не сообщил ему, - сказал Тэккер, - и меня здесь не будет.
- Вы считаете, что это правильно?
- Да.
- Вы хотите свалить это дело на меня?
- Какое дело? О чем вы толкуете, черт побери?
- Думаете, легко управиться с ним?
- Сам управится. Не маленький.
- Вот именно. Вы хотите предоставить его самому себе?
- Да говорите же толком. Что вы хотите сказать?
- Вы знаете. Вы отлично знаете, что я хочу сказать.
Тэккер опустил глаза. Он увидел стакан в своей руке. Он наклонил его и с минуту молча смотрел, как жидкость перерезает стакан по косой. Рука его была тверда, словно высеченная из камня.
- Да, так оно и есть, - сказал он негромко. - Придется Джо самому управляться.
- Это же бред, Бен. Вы знаете, что это бред.
- Нет. Я знаю Джо так, как вам его никогда не узнать, и я скажу, что вам нужно делать. Вам нужно спрятаться где-нибудь, чтобы он не мог вас разыскать, и не попадаться ему на глаза несколько дней или недельку, пока он не угомонится. Пусть, когда Джо вернется, на месте будет один Джонстон. Джонстон занимается лотерейщиками и больше ничего знать не знает. Ему известно только, что я уехал куда-то и вернусь, когда заберут Фикко, а вы вернетесь через несколько дней; ему же пока велено поддерживать порядок. Больше он ничего не знает - его дело держать в руках лотерейщиков, вот и все.
- Это подло! - закричал Уилок. - Это просто подло, и это бред!
- А если Фикко появится снова и захочет наложить выкуп на один из банков, - ну, тогда выплатите ему какую-нибудь мелочь, если иначе нельзя, пока полиция его не сцапает. Об этом Джонстону сказано тоже, и это все.
- Но Джо, Бен, Джо! Джо! Это же низко, подло, просто подло!
Тэккер не шевельнулся. Вся верхняя половина его лица, казалось, осела на нижнюю, а нижняя губа задумчиво выпятилась вперед. С минуту он сидел молча, погруженный в размышления. Потом сказал:
- Я не желаю спорить. Устал.
- Вот это мило, вы...
- Я оказал - не спорить. Вы слышали, что я сказал? Не спорить. Держитесь от Джо подальше, вот и все, и он утихомирится, так или иначе. Если он вернется к нам - хорошо. Я его не выбрасываю. Его место сохраняется за ним. Если же нет... ну что ж, оставьте его в покое, и посмотрим, что будет дальше.