Пришлось Саулюсу долго убеждать босса в том, что он абсолютно нормальный и даже где-то в глубине души честный и добрый человек. Заверения и обиженный вид афериста принесли свои плоды: Стаська заметно успокоился, разговорился и даже разоткровенничался, плачась на свою тяжкую долю, на нелучшее положение дел в банде и на своё будущее, в котором он не видел ничего светлого и хорошего.
Но получилось так, что овца искала утешения у волка. Саулюс был далеко не дурак, он быстренько просчитал выгоду, светившую ему от только что родившегося плана по вербовке банды Вампиров и отправке их за границу на заработки и буквально на следующий день приступил к его реализации.
Оба сокамерника только что откушали курятинки и копчёного сальца, съели по миске тюремной баланды, а чтобы желудки работали поскладней, запили всё это пиршество кружкой крепкого, ароматного чифирка, Стаська раскрутил Саулюса на сигареты с конфетками, и, долго не раздумывая, они затянулись, закурились и забылись.
«А может, и неплохая эта казённая жизнь?» – пуская дым кольцами и выколупывая остатки курятины из попорченных зубов, думал Стаська. Живот от похлёбки раздуло, веки потяжелели, приятное тепло и благодать распространились по членам его бренного тела, захотелось послеобеденного спокойствия и сна.
Саулюс же, наоборот, не собирался отдыхать. «Пора обкатывать этого валенка», – думал он, тем более обстановка располагала к серьёзному и продуктивному разговору, и он начал.
– Ты, конечно, человек авторитетный и знаменитый. – При этом в качестве весомого доказательства он потряс у Стаськи перед носом только что прочитанной газетёнкой, где банду Вампиров пропечатали отдельной двухстраничной статьёй.
Стаська приоткрыл один глаз (так как уже кемарил) и немного рот. Лесть, конечно, пришлась уголовнику по нраву, но его по-прежнему клонило в сон, и он только молча сопел, мирно сложив пухлые ручки на животе.
– Но, братела, менты лавочку прикрыли уже. Через месяцок-другой ты откинешься, и что? Назад к себе в деревню?
При слове «деревня» Стаська окончательно вышел из полусонного состояния, сел и промычал:
– Э-э-э! Не гони лошадей, старичок, следи за базаром.
Деревней быть он, очевидно, не хотел.
Саулюс понял свой промах и поспешил исправить положение.
– Ты посмотри, что они, козлы, творят?! – быстро, напористо и с огоньком в глазах, расхаживая по камере и интенсивно махая руками, продолжил Саулюс. – Позакрывали все границы, понастроили заборов, камер повсюду понатыкали, поумнели, Европа в жопе заиграла. Все правильные стали, честные. Тьфу! Беспредел один и показуха.
Стасика рот открылся ещё больше, он не ожидал такого натиска и даже некоторой агрессии со стороны этого щеголеватого парнишки. «Чего он завёлся?» – задумался Стаська, приобретя вид глупый, даже немного тупой, так как размышления были явно не его стихией.
А Саулюс рвал и метал, продолжая крыть матом всю правоохранительную систему и, видимо, её руководство, потому что назвал множество фамилий, не известных боссу, обвиняя их во взяточничестве и продажности. Успокоился он, лишь когда заметил, что Стаська подустал от такого неимоверного количества информации и скоро попросту уснёт. Дабы такого не случилось, он перевёл разговор на более актуальную для босса тему.
– Так что надо вам делать ноги, братан, – заявил он.
Но заметил, что после таких слов Стасик напрягся и опасно задумался. Действительно, много и долго думать было слишком необычно для него, хотя он прикладывал все усилия, искренне стараясь понять, о чём вообще речь.
«Чего ж ты такой тупой, мамочки мои?!» – начал мысленно нервничать Саулюс и, дабы окончательно не потерять Стаську, решил играть в открытую.
– Надо тебе, друган, с твоими кентухами за кордон валить, так как тут вам ничего не светит, – уверенно заявил он и, не давая Стаське опомниться, авторитетно добавил: – В Англию вам надо, на заработки.
Всё сказанное Саулюсом звучало достаточно красиво, но неприятное слуху слово «заработки» смутило босса, ведь ни он, ни члены его банды были совершенно не знакомы с какой-либо профессией или специальностью (могли разве что чернорабочими да подсобниками на стройке повкалывать). Да и вообще, лень как-то, скучно и не по-нашему, не по-пацански всё это, пригорюнился Стаська.
Но Саулюс на то и был аферистом высшей гильдии, чтобы понять переживания босса, и потому он спокойно, голосом учтивого отца, ведущего разъяснительную беседу с сыном, заявляет:
– Так там можно и не работать физически. – Он хитро, с прищуром заулыбался. – Пойми, родимый, ведь можно, например, отрабатывать по магазинам, по машинам. Ну или дурь пихать. Ну а уже на крайняк можно под инвалида или сироту косить, прося милостыню в переходах.