Катя несколько встряхнула разочарованных мальчишек. В конце концов больше всего на свете им хотелось сочинять музыку и записывать песни. А станут они популярными или нет — это уже зависело не только от них, но и от тех людей, кому эти песни, собственно, и предназначались.
Неизвестно, чем бы закончилась эта эпопея, если бы недели через три после неудачной попытки покорить «верхотурку поп-культурки», в Мишкиной квартире не зазвонил телефон. Как назло, телефон опять звонил рано, противно и настойчиво, так что Мишка снова был вынужден оторваться от горячо любимой подушки и чуть-чуть подвыползти из-под нагретого одеяла. Однако и теперь ему пришлось вскочить с кровати, потому что звонили из Министерства внутренних дел. Тот самый полковник.
— Вы, ребята, меня извините, — принялся оправдываться он, — хотел заехать к вам сразу на следующий день, как этого Рыбакова, который уже у всех в печенках сидел, арестовали. Но то одно, то другое, то третье. Вы вечером сегодня сможете собраться? У меня для вас маленький сюрприз будет.
— Да, конечно, — пробормотал Мишка.
— В восемь часов вам будет удобно?
— Договорились, в восемь.
— Ждите, — пообещал полковник.
— Интересно, что ему от нас надо? — вслух размышляла Катя в половине восьмого, восседая на Мишкином диване.
— Да ничего не надо, — пожал плечами Валерка. — Все, что ему от нас нужно было, он уже получил. Но просто должна же быть какая-то человеческая благодарность.
Валерка смотрел в корень. Человеческая благодарность со стороны полковника выразилась в охапке коробок с шоколадными конфетами, упаковке газировки и крутом графическом ускорителе для компьютерных игр.
— Вот, — вывалил все это богатство он на стол. — Так сказать, от благодарной милиции. Чайком угостите благодарную милицию?
Хотя полковник и торопился, но разговаривать с Мишкой, Валеркой и Катей ему было интересно. Он с удивлением для себя обнаружил, что подростки за то время, пока он делал милицейскую карьеру, сильно изменились. В чем-то они стали «хуже», чем прежние пацаны: были более прагматичными, с другой стороны, куда как более энергичными и целеустремленными, чем те его друзья, с которыми он много лет назад гонял футбольный мяч. За чаем ребята рассказали, каким причудливым образом компьютер-кейс с компроматом на Рыбакова оказался в их распоряжении.
— Да, эту загадочную фирму, которая записывала разговоры по сотовым телефонам, мы так и не нашли, — огорчился полковник. — Проверили несколько подозрительных контор, но, увы… А, кстати, что стало с вашей песней, той, которую вы записывали?
— Да ничего не стало, — пожаловались ребята. — Пробовали приткнуть на телевидение, на радио. Но там разговор один — горячая ротация стоит столько-то, просто ротация — столько-то. В такую передачу поставить — тому надо дать, ближе к новостному блоку — этому.
— Знаю, слышал об этом! — нахмурился полковник. — Но, кажется, здесь я вам смогу помочь. Скоро у нас будет сниматься концерт, посвященный Дню милиции, и пусть они попробуют вашу песню туда не поставить!
Полковник достал из кармана записную книжку, что-то черкнул себе там для памяти и поднялся с места.
— Ну, ребята, спасибо за помощь, за чай, может быть, и серый волк в погонах вам окажется полезен. Да — и еще — наше руководство решило за помощь в операции наградить вас ценным подарком. Готовьте место под новенький компьютер!
Он подмигнул Кате и заторопился на работу…
КОДА
Еще через неделю Мишку снова разбудили ранним (по его понятиям) утром. Он уже стал привыкать к тому, что именно в это время суток ему поступают самые важные звонки. На этот раз потревожил его продюсер с Центрального телевидения. Он сослался на полковника и пожелал как можно быстрее отслушать материал, который должен был открывать второе отделение концерта, посвященного Дню милиции. Разговаривал продюсер с Мишкой не в пример более вежливо, чем представители всех радиостанций, вместе взятых.
Мишка не остался в долгу и был также чрезвычайно любезен. Но от его сдержанной аристократической вежливости не осталось и следа, как только он отключил телефон.
— Есть! Есть! Есть! — заскакал Мишка по кровати, как какой-нибудь горный архар по своим вершинам. — Есть! Ура!
…Еще через две недели Мишка и Валерка сидели в ложе для «випов». Названная категория человечества претерпела в наши дни весьма существенные изменения. Если раньше «Very Important Persons» представляли непременные «быки» в пиджаках цвета перезрелого помидора, то теперь в ложах для «очень важных персон» все чаще красуются популярные артисты, модные режиссеры, известные художники. В общем, в «випы» снова выбились люди, посвятившие жизнь не бизнесу, а культуре.
Кати рядом с ребятами не было. Катя находилась за кулисами, потому как готовилась к самому первому и, наверное, самому ответственному в своей жизни выступлению. Она старалась не вертеть головой по сторонам, где то и дело проносились люди, чьи лица она долгие годы наблюдала на экранах телевизоров. Ей даже хоть и холодно, хоть издалека, но кивнула Та Самая Звезда. Было тут от чего волноваться. Тем более что все кругом проносилось, как в диком, цветном, похожем на венецианский карнавал сне.
Катя не помнила, как она вышла на сцену, как исполнила песню. Очнулась она за кулисами с огромными охапками цветов в руках. Рядом с ней уже семенил продюсер Малик Бакс и, что называется, пытался «подбивать клинья». Ему не только понравилась сама девочка, но понравился и ее репертуар, и манера исполнения. Своим продюсерским чутьем он тут же почувствовал, что на этой девочке можно заработать неплохие деньги! К тому же она и внешне была очень даже ничего! Поэтому Малик Бакс решил действовать суворовским натиском. Он тут же предложил Кате выгодный контракт на выступления в клубах и на запись пластинки. Выступать в клубах и записывать пластинку Катя не отказалась, а вот подбивать клинья с недетской серьезностью Малику не разрешила.
— Вот так? — нацепил обиженную мину продюсер. — Какие мы талантливые и красивые, надо же! Небось и мальчик уже есть?
— Есть! — гордо ответила Катя. — Он тоже, между прочим, талантливый и красивый. И еще они недавно с другом целую банду накрыли.
— Ба-анду? — деланно изумился продюсер, а потом вдруг спохватился, вспомнив, что за Катю хлопотали высокие чины из милиции. — Да, да, я что-то слышал об этом, — пробормотал он и про себя решил, что Катю обдирать как липку не получится. Похоже, у нее в милиции такие крутые связи, каких не было у самого Малика Бакса. Поставить в программу популярнейшего концерта свою певичку — это, знаете ли, дорогого стоит…
Мишка и Валерка встречали Катю у служебного входа, который по совместительству являлся и служебным выходом. В двери перед мальчишками появилась огромная охапка цветов, вслед за которой гордо шествовала их хозяйка собственной персоной.
— Ого, сколько веников тебе надарили! — посочувствовал Кате Мишка.
— Ничего ты не понимаешь! Смотри, какие чудесные цветы!
— Веники они и есть веники, — буркнул Мишка. — Ну, все хорошо, что хорошо кончается. Пойдем, мы тебя домой проводим.
— Кончается? — весело рассмеялась Катя, и ее голос, как хрустальный колокольчик, зазвенел в воздухе. — Нет, ребята, все только начинается!
И, глядя на недоуменные лица ребят, она снова рассмеялась, весело и беззаботно.