Могилев изображал независимость – насколько это, конечно, было возможно в стенах тюрьмы. Сидел перед Бондаровичем на стуле, закинув ногу на ногу.
– Майор, мы время тратим. Говори про дело, или отпусти в камеру, если нечего сказать. Так я с тобой только ужин пропущу, а это против правил. Ни в чем я не прокололся, – Сева пустил дым в потолок.
– Пожалуй, ты прав, – вынужден был признать Банда, – проколов особых у тебя не было.
– Тогда выпускай на волю или скажи, чтобы дали письменные принадлежности – буду жалобу писать, – все накручивал Сева Могилев. – И дай позвонить адвокату, хотя он, наверное, уже в курсе и сам вам названивает.
Александр Бондарович тонко улыбнулся:
– И здесь ты прав. Твой Игорь Розбаш уже с обеда околачивается в управлении.
Могилевчук презрительно взглянул на Бондаровича, но внутренне насторожился, понимая, что наконец-то начался серьезный разговор.
Александр посмотрел на Севу пристально – словно пронзил взглядом:
– Когда в сентябре девяносто четвертого Япончик взорвал Тимофеева, кто стал его наследником?
Сева молча затянулся.
– Правильно, – кивнул Бондарович, – к январю зону Тимофеева поделили ты и Михай. Япончик фактически подарил ее вам. Или я не прав?
Последовало молчание.
Банда продолжал:
– Сегодня у вас полный порядок: Япончик держит дело в Америке. Михай проводит наркотики через Дальний Восток. Ты занят отмывкой денег через Европу и Америку…
– Ну ты даешь, начальник!..
– Большой концерн. Ну и, конечно, много мелких местных дел… Таких всегда хватает возле крупных дел – без суеты никому не обойтись… Все правильно пока?
Сева пожал плечами:
– Рассказывай, рассказывай – это твоя сказка.
– А твоя? – Бондарович ухмыльнулся. – Ты мне свою не расскажешь? Не порадуешь?
Сева поджал губы:
– Я в законе, оперу не пою.
– Ругаться вам Япончик не разрешает, – вздохнув, уточнил Бондарович, – да и повязаны вы крепко на одно и то же дело, хотя с разных концов, перспективы большие. Вроде делить вам нечего.
– Делить всегда есть чего, – философски заметил Сева Могилевчук.
Однако Александр пропустил его замечание мимо ушей:
– Так вот ситуация в корне изменилась, но тебе об этом еще ничего не известно…
– Решили позаботиться обо мне и вытащили с утра под пистолетом для консультации? – Могилев откинулся на стуле и принялся покачивать ногой. – Спасибо за доброту, я лучше домой пойду.
– Лет через…
Глаза Севы стали злыми:
– Через сколько?
– Япончика взяли на горячем. Сегодня весь день ведутся допросы.
– Где?
Бондарович закурил новую сигарету, открыто наблюдая за лицом «вора в законе». Глядеть на него Банде удовольствия не доставляло. Казалось бы, обычное лицо делового человека, волевого и уверенного в себе. Однако лицо это могло вмиг искривиться в отвратительной гримасе, а правильная и спокойная речь в любую секунду могла смениться изощренной и грубой «феней». Кто-кто, а уж Сева «феню» знал!.. Точно так же деловой человек мгновенно превращался в нем в «делового» – вора, для которого грабежи, вымогательство и убийства – такие же привычные операции, как кредит и оплата налогов.
Могилевчук заинтересовался и забеспокоился. Понятно, арест Япончика не мог не затронуть его интересов, и реагировать тут нужно было быстро…
Бондарович заметил его беспокойство:
– Допрос ведется в Америке, конечно. Он же на родину не собирался.
– На чем он спекся?
– Вымогательство, взят с поличным.
– Туфта!.. – сверкнул глазами Сева.
– Пытался получить с фирмы «Саммит Интернешнл» три с половиной миллиона долларов для банка «Чара». Знакомо?
Несколько секунд длилось встревоженное молчание. Банда подмигнул собеседнику:
– Конечно, знакомо. Ты сам выводил Садыкова и Коростышевского на Япончика. Они приехали в Нью-Йорк и вместе с Япончиком попытались накатить на «Саммит Интернешнл», а те струсили и обратились в ФБР.
Сева расслабился с довольно натянутой улыбкой:
– Допустим. Мне что до этого? У Япончика свои дела, а у меня свои.
– Брехня, Могилевчук, – засмеялся Александр, – плохая мина при плохой же игре. Япончик оставит теперь активную деятельность на много лет. Как бы дело ни пошло, а ФБР и суд присяжных засадят его на максимально возможный срок, – просто для того, чтобы показать, что им не надо русской сволочи на своей земле, собственной уголовщины хватает. А что из этого следует? Сечешь за мыслью?
– Что?
Голос Севы не дрогнул, сигарета в руках не затряслась, но Бондарович прекрасно понимал, что мозг вора в законе сейчас лихорадочно просчитывает все возможные последствия этого внезапного ареста в Америке.