Все четыре члена банды «Зоопарк» широко ухмыльнулись, и Волк торжественно сказал:
– Мы, конечно, приберегли эту ответственную роль для тебя, дорогой Лис. Она вполне соответствует твоей внешности и твоим заслугам. Сейчас в твоих руках судьба пятидесяти миллионов долларов. Ты согласен?
Полковник принужденно рассмеялся.
– Нет, спасибо, – ответил он. – Мне никогда не удавались публичные речи. К тому же я не уверен, что у меня сейчас достаточно крепкие нервы для такого дела. Кроме того, я не люблю убивать.
Рокбрюн встал.
– Самое страшное, что это в самом деле должно сработать. Самолет с вертикальным взлетом? Можно договориться с пилотом с базы ВВС, пообещав ему пятую часть добычи. Фейерверки прикроют его и обеспечат освещение, при котором он сможет приземлиться. Это хорошая идея, старина, – повернулся он к Волку.
Альфонс Кузен поблагодарил его легким поклоном, и все замолчали. Полковник мысленно занялся самобичеванием. Если раньше мысли этой четверки не занимала идея ограбления, то после этой маленькой игры они наверняка задумаются. Неужели он сам натолкнул их на эту идею? Пятьдесят миллионов долларов! Правда, единственное похищение, которое они устроили после войны, было проведено ради благотворительности. Но огромная сумма может так поразить воображение друзей, что благоразумие оставит их. А может, их снова осенит донкихотская мысль, что Августовский бал задуман ради благотворительности, и они сделают полезное дело. Ведь каждый знает, что только маленький процент доходов от таких праздников попадает к нуждающимся. Неужели эта четверка сумасшедших действительно задумала это страшное преступление и, чтобы добиться своего, готова пожертвовать жизнью ни в чем не повинных людей?
Рокбрюн почувствовал всю чудовищность подозрения, что его старые друзья, простые и хорошие люди, окажутся способны на такое. Нет, этого не может быть.
Полковник почувствовал, что ему нужно побыть одному и хорошо все обдумать. Он посмотрел на часы.
– Господи, как поздно! Уже начинают съезжаться туристы, а я не люблю, чтобы моя жена в это время оставалась в магазине одна.
Он с чувством пожал всем на прощание руки, уселся в свой «Мерседес», помахал им рукой и уехал.
Четверка друзей молча смотрели вслед машине. Лишь когда шум мотора затих вдали, Слон повернулся к остальным.
– Ну?
– Боюсь, как бы ему не пришло в голову побеседовать с капитаном Скубайдом, – задумчиво сказал Волк.
– Лис не способен на это! – возмутился Леопард. – Это твоя идея убийства вывела его из равновесия, – набросился он на Тигра. – Неужели нельзя было обойтись без этого?
– Но ты же сам знаешь, что без этого невозможно, – оправдывался Тигр.
Все четверо тяжело задумались.
– А если он все-таки предупредит Скубайда? – спросил Волк.
– Это будет непростительно, – тихо сказал Тигр. Снова воцарилось тяжелое молчание.
Следующие двадцать четыре часа стали для полковника Рокбрюна настоящим адом. Он обрушивал проклятия на голову хитрого маленького ривьерского детектива, капитана Скубайда.
– Вы что-нибудь слышали? – спросил капитан с самым невинным и доброжелательным видом.
Полковник узнал теперь очень многое и винить в том, что он оказался перед тяжелым выбором, мог только самого себя и свое любопытство. Ведь он мог сразу ответить, что ничего не слышал. На этом бы все и закончилось.
Поздней ночью Рокбрюн сидел в своем магазине и внимательно разглядывал чертеж казино «Серебряные пески». Он снова и снова рисовал схемы, напрягал ум, безуспешно пытаясь отыскать какой-нибудь другой план, позволяющий осуществить ограбление. Если бы это ему удалось, он мог бы с чистой совестью посчитать разговор с друзьями просто игрой. Но ничего не приходило ему в голову. Единственное, что можно было сделать, это окружить и заблокировать всю зону армией из нескольких тысяч человек, уничтожить полицию… Впрочем, все это, конечно, невозможно. В то же время план банды «Зоопарк» казался полковнику неуязвимым. Он снова вздрогнул, вспомнив абсолютное спокойствие, с которым Тигр делал свое ужасное предложение. Перед глазами полковника опять возникла племянница в забрызганном кровью белом платье. Потом в его воображении возник палец с драгоценным перстнем, отхваченный кусачками для того, чтобы испугать и сделать сговорчивее остальных.