– Точно, – сказал полковник. – У нас есть еще время подготовиться.
Раздумья Скубайда прервал приход одного из его подчиненных – сержанта Пелисье.
– Доброе утро, Марсель, – сказал капитан. – Что случилось? Ты хочешь рассказать мне, что твои ищейки унюхали еще один пятифранковый пакет травки в заднем кармане заезжего американского студента? У твоих зверей за последние пару месяцев было так мало работы, что сейчас они вряд ли отличат запахи розы и листьев коки.
Сержант выглядел обиженным. На этом краснолицем полицейском, похожем на солидного отца семейства, форма выглядела как-то неестественно. Он работал с четырьмя овчарками, обученными по запаху находить наркотики, что очень помогало при обыске машин, самолетов и поездов.
– Нет, мой капитан, – ответил он. – Вы знаете, что я не стал бы беспокоить вас из-за такой ерунды. Я пришел рассказать вам странную историю. Может быть, ничего из нее и не следует. Хотя, с другой стороны…
– Лучше расскажи обо всем по порядку, – сказал Скубайд. – Садись.
Они закурили. Сержант помолчал, борясь со своими сомнениями, потом решился.
– Вы знаете, капитан, что я каждый вечер перед тем, как идти домой, выгуливаю собак. Маршрут прогулок у нас, в общем, постоянный.
– Я знаю, – прервал его Скубайд, – ну…
– На аллее есть место, где собаки каждый раз реагируют. Бруно и Дина сильно, Марко и Пери не так явно.
– Наркотики? – быстро поднял голову капитан.
– Я не уверен, – румяный сержант покраснел еще больше. – Собаки реагируют как-то необычно. Понимаете, они выглядят беспокойными, им явно не по себе. Я знаю этих псов, как своих детей, и все же не понимаю, что с ними происходит. Похоже, их на этой аллее что-то смущает.
– Что значит смущает? – допытывался Скубайд.
Он не сомневался, что сержант распознал бы реакцию собак на наркотики. А если там что-то другое, почему он так волнуется?
– Знаете, капитан! Это прозвучит нелепо, тем более, что я не склонен приписывать животным человеческие черты. Но все же они выглядят и ведут себя так же, как мы, когда что-то забыли и мучительно пытаемся вспомнить.
– Очень любопытно, – улыбнулся Скубайд. – А где именно это происходит?
– Там, где задняя стена театра Варьете выходит к аллее. Как раз напротив высоких ворот, через которые носят декорации. Но вы же знаете, что театр уже больше года не работает.
Скубайд кивнул. Помещение театра было закрыто и опечатано после того, как его владельцы обанкротились. И тут у него появилась любопытная идея.
– Какая труппа выступала последней перед закрытием театра? – спросил он.
– Цирк Кажу, – ответил сержант. – Они тогда арендовали здание на все лето и полностью прогорели. Кто на них пойдет, когда еженедельно по телевизору показывают лучшие цирковые представления?
Скубайд задумался.
– Значит, тогда они все распродали, включая слонов? – взглянул он на сержанта. – Ведь у них были слоны?
– По-моему, четыре.
– А заводили их через те высокие ворота, что выходят на аллею?
– Конечно, – ответил сержант. – Куда бы еще пролезли такие громадины?
– Вот тебе и решение загадки, – усмехнулся Скубайд. – Все домашние животные начинают беспокоиться, когда чувствуют запах слонов. А этот запах очень стойкий, он сохраняется годами.
Пелисье встал.
– Не сомневаюсь, что вы правы, капитан, – смущенно произнес он. – Извините, что побеспокоил вас.
Но Скубайд не спешил его отпустить. Глядя на толстые досье, которые он изучал перед приходом сержанта, он подумал, что немало преступлений раскрывают не за счет погонь и перестрелок в стиле боевиков, а благодаря вниманию к мельчайшим деталям.
– Знаешь что, Марсель, – сказал он. – Давай посмотрим на месте. Возьмем твоих беспокойных собачек и проверим, прав я или нет. Я договорюсь, чтобы нас пропустили в театр.
Почти весь остаток дня капитан потратил на получение в суде разрешения на вход в театр Варьете, поиск ключей от него и беседу со старым сторожем по фамилии Фаско, который раньше был смотрителем театра. Капитан решил взять с собой этого человека, поскольку он хорошо ориентировался внутри здания.
Экспедиция отправилась в путь только в девять часов, когда уже стемнело. Театр был недалеко от полицейского участка.
– Как жаль, что его закрыли! – сказал Фаско. – Мне нравилось здесь работать гораздо больше, чем на нынешнем месте.
Служащий суда уже ждал их. Он церемонным жестом отодвинул засов, впустил полицейских с собаками и бывшего сторожа, а сам остался ждать на улице. Закон требовал, чтобы он же и опечатал дверь.