Торболи хотелось бы внимательно просмотреть все папки, но он не может этого сделать в присутствии Патрене — ведь самое объемистое досье собрано именно на хозяина. Волей-неволей ему приходится отправиться вместе с Патрене в кабинет шефа.
Патрене открывает сейф и, торжествующе махнув рукой, захлопывает его.
— Документы хранятся и в приемной Розы, — замечает генеральный директор.
— Тебе не кажется, дорогой Торболи, что это уж слишком?
Однако Торболи настаивает. Наконец до Патрене доходит, что его интересуют секретные документы, которые они оба подписывали.
— Они в этом ящике.
— Тут их нет.
— Значит, Роза спрятала их в место понадежнее.
Узенькие глазки Торболи рыскают по углам, руки лихорадочно листают папки.
— Странно, что нет именно этих документов.
— Не будь идиотом. Я же тебе сказал, что Роза…
Щеки Патрене позеленели, как у туземца, в голосе звучит растерянность. Но Торболи ему не верит, может, он просто разыгрывает комедию.
Патрене хватается за сердце, проглатывает таблетку и снова повторяет:
— Вот увидишь, их куда-то спрятала Роза.
Но сам он не очень-то в этом уверен, потому что вдруг говорит:
— Пойдем к Торторелли. Мне нужно побеседовать с ним кое о чем.
Патрене первым выходит из приемной. Парамагнитные элементы в сохранности, в лифт никто не садился, двери закрыты.
Тем временем Торболи проверил парамагнитные элементы на верхних этажах. Патрене спускается в вестибюль и садится в кресло. Он понемногу успокаивается — ну конечно же, Роза спрятала документы подальше от всевидящего ока Торболи.
Он вызывает своего генерального директора по внутреннему телефону:
— Торболи, я в вестибюле, спускайся и ты.
Но Торболи не торопится. Наконец слышится потрескивание лифта, и из кабины выходит Торболи. С ним явно что-то неладно.
— Я… я был в туалете.
— Тебе что, плохо?
— Да, немного перепил виски.
Патрене пристально смотрит на своего компаньона — э, нет, тут дело не в одном только виски: руки у него дрожат, глаза запали. На Торболи это непохоже.
Торболи понимает, что надо что-то придумать, сейчас, сию же минуту. Не может же он сказать, что пропало досье на Патрене, причем ни один из парамагнитных элементов не поврежден.
— Мне послышалось, будто кто-то ходит наверху. Я проверил, но там никого не оказалось.
— Тебе последнее время всюду мерещатся воры и шпионы. Если меня одолела одышка, то тебя — галлюцинации. Однажды ты уже принял Торторелли за робота.
— Будь он роботом, все стало бы понятным, — прохрипел Торболи, не на шутку испугав Патрене.
— Знаешь, я устал, и мне надоело слушать твои бредни.
Патрене направился к двери, ведущей в бухгалтерию, но Торболи решительно преградил ему дорогу.
— К твоему сведению, у меня тоже пропал документ.
— Это что еще за новость?
О, Торболи не шутит: украсть документы на двух разных этажах, не повредив парамагнитных элементов, способен только специально обученный робот. Но это же чепуха, сущая нелепица. Такое бывает лишь в научно-фантастических фильмах. Инстинктивно оба заговорили совсем тихо, почти шепотом.
— Дорогой Патрене, все совпадает. Он — робот. Вот только кто его подослал?
— Но ведь он уже двадцать лет работает в управлении.
— А ты можешь поручиться, что наши соперники не убили подлинного Торторелли, когда узнали, что он будет кибербухгалтером «Новой Италии»? Они-то и подсунули взамен, робота. Впрочем, это могло быть и делом рук правительства.
Патрене тоже не в силах понять, кому именно понадобилось подослать к ним робота. Он безуспешно пытается собраться с мыслями.
— Надо подумать, надо подумать, — машинально твердит он, утирая обильно струящийся по лицу пот. Он тяжело опускается в кресло и, пожевав губами, выдавливает из себя: — Допустим, что Торторелли — робот. Тогда главное: можно ли его подкупить?
— Навряд ли, это же не человек, а механизм.
— Нет, все-таки ты ошибаешься. Возможно, этот гномик — гений зла, но он не робот. Парамагнитные элементы придуманы человеком, значит, он в состоянии и блокировать их. Торторелли — человек. А раз так, с ним можно и нужно договориться о цене, — решительно говорит Патрене и встает.
— Черт побери, мы в его руках, — бормочет Торболи, спускаясь за Патрене в полуподвал.