Он обливал меня из шланга с ног до головы, но я держалась, лишь немного подрагивая под напором холодной воды.
Тогда он сделал напор посильнее из закрыв большим пальцем половину отверстия шланга из которого била вода, направил тонкую резкую струю между моих ног. Я не ожидала такого поворота событий. Как я не пыталась показать что мне все равно, мне было тяжело сдержать свое удовлетворение. Я прикрыла свое интимное место руками, но надзиратель стоявший за спиной, стукнул палкой мне по плечу, и приказал убрать руки. Лицо покраснело, исказилось, дыхание стало ровным. Наблюдавшие за этой процедурой надзиратели переглядывались друг с другом, обмениваясь глупыми шутками, выставляя на показ свои даунские улыбки.
Процесс стал подходить к концу, из своей груди я машинально стала издавать первые стоны, струя все сильнее и сильнее щекотала мое междуножье. Через мгновенье я почувствовала как по моим ногам вместе с каплями холодной воды, побежала мутная мерзкая слизь. Надзиратель убрал палец с отверстия шланга и бешенный напор ударил мне прямо в лицо, с такой силой что я не смогла устоять на ногах и упала на землю. Надзиратели залились лошадиным смехом, тот что доставил мне удовольствие пролепетал что-то на кхмерском вроде «Получила удовольствие сучка», и приступил к остальным женщинам, приказывая им поднять руки, и расставить ноги на ширине плеч.
Поднявшись на ноги я отряхнулась, и увидела что к моему правому бедру и плечу прилипла грязь. Водно-развлекательные процедуры подошли к концу и народ начал расходится, я остановила мимо проходящего меня надзирателя со шлагом. И сказала.
- Соан тох мын ай тэй. ( Извините пожалуйста)
Тот повернулся к своим приятелям и сказал, на своем «Что мне понравилось и я хочу еще», снова раздался неприятный режущий слух смех.
Потом он поднял на меня свои раскосые глаза и спросил.
- Миэн рыэнг эй? ( Что случилось?)
Показывая испачканные землей участки тела, я объяснила ему немного на ломанном, ставшим уже практически родным кхемерском, что мне нужно смыть грязь. Он дал команду, воду снова включили, и я отмыла с участков своего тела грязь и застывшую на моих ногах слизь. Незнаю что насчет других женщин, но мне была неприятна слизь, застывшая на моих ногах. И так с этого момента, надзиратели устраивали нам женщинам водно-мастурбационные процедуры.
Поначалу мне показалась что это была глупая идея, просить его об услуге, я думала что он как ударит меня своей дубинкой, что свисала у него на поясе, но он как ни странно оказал мне честь смыть остатки грязи с моего тела. Я уже и успела позабыть что такое сексуальное удовлетворение. Первый раз я занялась сексом с моим лучшим другом, с которым я познакомилась после выписки из клиники Нью-Йорка. Я тогда пошла на поправку, и стала постепенно вливаться в социум. Нашу ночь проведенную с Тимми, нельзя было назвать любвеобильной, у меня не было опыта, и все прошло просто ужасно. Не буду вдаваться в подробности, но ни мне и не Тимми не принесло это никакого удовольствия. Мы расстались.
Купаться в реке нам не разрешалось, так как Пан Хи Мо, сказал что здесь нам не принадлежит абсолютно ничего, и мы не имеем право загрязнять святую воду этого острова. Хотя он сам и его подчиненные которые ничем не чище нас, не однократно плескались в ней, то сплевывая то сморкаясь в свою так называемую «Святую воду».
Лишь красота реки покрытая солнечными пятнами и красота камбоджийских джунглей, немного убавляли грусть которая царила внутри меня. Я скучала по родному дому, по Дэниелу. Хоть вся та жизнь что протекала в Кентуки была ни чем не лучше чем здесь. Но все равно там осталась часть меня, и мне хотелось вернуться туда поскорее.
Мне страшно было даже представить как с ума сходил Дэниел, метаясь по всему свету, разыскивая свою несчастную сестру которая уже успела доставить ему немало проблем.
Я смутно помнила свое детство, все самое лучшее что было в нем было как раз до той чудовищной аварии, лишь мелкие эпизоды калейдоскопом мелькали в моей памяти. А все самое плохое, что было после аварии намертво застряло в моей голове, но все эти жуткие воспоминания больше не вызывали у меня ни стыда не совести. У меня была теперь новая жизнь, которая не известно как повернется ко мне. Я даже не задумывалась о побеге, оно и было понятно, бежать было некуда, нас сторожили вооруженные до зубов бандиты. За пределами нашего лагеря в густых зарослях джунглей обитали дикие звери.
Я просто существовала на этом острове как и все остальные. Здесь мы были простой рабочей силой, и не более того. Здесь на острове у меня была Сарина, которая всего лишь за несколько дней стала мне по-настоящему родным человеком. Во время работы я всегда была с ней в паре, мы помогали дружка дружке чем могли, по ночам когда был отбой и нас запирали в бараке, мы подолгу с ней болтали, даже грезились строить планы на будущее, осознавая тот факт что нам не выбраться с этого острова.
Утро подъем, мы снова встаем на работу, завтрак нам не полагается. Мы разбиваемся по парам и приступаем к работе. На этот раз нам поручили запихивать маленькие свертки с героином в узенькие глотки рыб. Мы запихивали им в глотки свертки, и проталкивали их кривой тонкой деревяшкой поглубже.
- Через три дня у тебя день рождение?
Спросила у меня Сарина.
- Да день рождение, и самый лучший подарок это еще один прожитый день.
- Я подарю тебе подарок получше.
Заявила мне Сарина, я удивилась ее словам, что она может мне подарить когда у нее ничего нет.
- И что это такое?
- Узнаешь в день своего рождения.
- Сарина, не томи мои ожидания, мне честно говоря все равно что это будет.
- Узнаешь в день своего рождения.
Снова повторила мне Сарина.
- От такого подарка ты будешь просто в восторге.
- Да что же это все таки такое?
С детской любознательностью, выпытывала я у Сарины правду насчет моего подарка.
- Только в день твоего рождения.
Все никак не сдавалась Сарина.
- Ладно так и быть, узнаю в день своего рождения.
- Молодчина.
Похвалила меня Сарина.
Все же глубоко погрузившись в свои мысли я осознала что я и не такая уж и несчастная. В любом месте где бы я не оказалась, за моей спиной всегда был ангел-хранитель. Например дома после смерти родителей - со мной всегда был Дэниел, в клинике - мистер Михаэль Рэйд, который был мне как отец, здесь - у меня была Сарина.