Дом Максима Леонидовича был обычный, деревенский, средних размеров. Как-то всем там хватало места. Но, когда туда вошёл Василий, то у всех домочадцев невольно возникло ощущение, что их дом неожиданно уменьшился и сейчас треснет по швам, так велик и могуч телом был их сосед.
Максим Леонидович аж с лица сошёл, когда увидел гостя. Он-то думал, что Вася и думать про должок забыл, а тут сам явился.
- Ну, что, дядя Макс, ты собираешься мне долг отдавать? – подмигнул ему Василий.
- Д-да, ко-конечно, с-сколько получилось? – неохотно промямлил ветеран.
Василий озвучил сумму.
- А чего так много? – спросил внезапно охрипшим голосом Максим Леонидович, – Я не смогу сразу всё отдать, только частями.
- Валяй, – ухмыльнулся бандит.
Ветеран суетливо полез в жестяную коробку из-под печенья, в которой он хранил свои самые важные бумаги, деньги и ордена с войны. Шестнадцатилетним пацаном он пошёл на фронт, прибавив себе два года, когда записывался добровольцем. Попал в окружение, чудом остался жив, ушёл в партизаны, и у него было много, действительно, по-настоящему заслуженных наград.
От волнения он выронил жестяную коробку на пол. Коробка с дребезжанием покатилась, и оттуда стали вываливаться его ордена и медали.
Дарья услышала с кухни грохот, прибежала в комнату, начала помогать отцу поднимать с пола его награды.
- Ты воевал, дядя Макс? – посерьёзнев, спросил Василий у Максима Леонидовича.
- Папа партизанил, а потом до Берлина вместе со своим полком дошёл, – сказала Дарья с гордостью в голосе.
- Это правда, своими глазами видел, как ребята наш флаг над Рейхстагом крепили, – улыбнулся ветеран.
Василий почесал в затылке.
- Не нужно ничего, дядя Макс, не плати, я уже закрасил всё сам, там и было две царапины всего, – сказал он, – Я и не собирался брать с тебя денег, пошутить захотелось.
- А что случилось? – непонимающе вклинилась в разговор Дарья.
- Да всё нормально, – ответил Максим Леонидович, делая Васе тайный знак, чтобы тот молчал.
- Даш, сделай-ка нам всем чайку, а пацана твоего в магазин отправим за конфетами и печеньем, – перевёл разговор совсем в другое русло Василий, – Эй, как тебя зовут, иди сюда.
Сын Дарьи неуверенно подошёл к незнакомому дяде.
- Да он ещё мал по магазинам ходить, – смутилась Дарья, – У меня пирожки с обеда остались. Будешь?
- Буду, буду, – кивнул Вася и ещё раз спросил у мальчишки, – Так как тебя зовут?
- Кирилл, – ответил мальчик.
- Так, Кирюх, давай быстренько оденься, мы с тобой в магазин сбегаем, пока мамка на стол свои пироги ставит, – тоном, не терпящим возражений, сказал Василий.
Мальчик вопросительно посмотрел на мать, та кивнула и пошла ставить чайник.
Минут через пятнадцать они вернулись. Вася нёс в руках два огромных пакета с продуктами, а счастливый Кирилл тащил целую коробку киндер-яиц. Дарья растерялась. А Василий, как ни в чём ни бывало, сунул ей в руки пакеты и уселся за стол пить чай с пирожками.
После этого чаепития Вася ещё не раз забегал к ним вечерами попить чая и послушать рассказы дяди Макса о фронте.
- Даш, а от кого у тебя сын? – как-то спросил он Дарью, когда она пошла провожать его до дверей.
- Ой, там такая история печальная, – вздохнула Дарья, – Помнишь Серёжку Мартынова?
- Мартына? – засмеялся Вася, – Конечно, помню. Кстати, где он сейчас?
- Так вот, ты тогда уже служил, а он тебя младше и должен был в осенний призыв попасть, – не обратив внимание на вопрос, продолжила Дарья, – Я его любила тогда, а он стол накрыл перед отправкой, напился и говорит, мол докажи свою любовь. Я-то молодая, глупая, ну и… доказала. Написала ему потом, так и так, я беременна, а он говорит, рожай, а я в отпуск приеду и поженимся.
- Ну и? – нетерпеливо перебил её Вася.
- Ну и… – опять вздохнула Дарья, – Вернулся он через пять месяцев в цинке.
- Надо было тебе к его родителям пойти, – возмутился Василий.
- Отца его к тому времени уже не было, а у матери – инфаркт сразу случился, и она вслед за ним ушла, – развела руками Дарья.
- Эх, – только и сказал Вася.
- А я отцу наши письма показала, он и поверил, и упрекать не стал, родила и родила, наша же кровь, – договорила Дарья и замолчала.
- Все вы бабы одинаковые, – покачал головой Вася и прижал к себе Дарью.
Не плотоядно прижал, а как-то по-доброму, как если бы они были родными братом и сестрой. Может быть, что-то и всколыхнулось у Дарьи в душе, но она не позволила себе расслабиться, понимала, что вряд ли кто-то всерьёз позарится на одиночку с ребёнком, а становиться игрушкой в мужских руках она не собиралась.