— Ничего, выдержу как-нибудь! — ответила Гвен.
— Не выдержишь. На тебе лица нет. Поднимайся наверх и ложись в постель, а я посижу с тобой, пока ты будешь спать.
— Ты и вправду покараулишь, Стелла?
— Конечно!
— Ты хорошая девочка, Стелла. Иногда, правда, слишком повышаешь голос, но сердце у тебя доброе!
Дучесс долго размышляла над этим диалогом, занимаясь после обеда своими делами. Может быть, старая Гвен права. Были ведь всё-таки в этой девушке и нежность, и доброта. Дучесс решила отложить окончательное суждение о молодой особе на более поздний срок.
Она оседлала Понедельницу и объехала порядочный кусок владений старой ранчёрши.
Крупная сивая окончательно набралась сил после утомительной ночной поездки.
Дучесс внимательным взглядом, способным отметить малейшую подозрительную деталь, обследовала почти всё ранчо. Она изучила вокруг дома каждую пядь земли, как в старые добрые времена изучала черты лица своего противника в карточной игре. И конечно, в памяти у неё накрепко запечатлелось расположение комнат на этажах, расположение холмов на горизонте и расположение кустов на этих холмах. Дело клонилось к вечеру, и едва она успела обиходить Понедельницу и вернуться домой, как подоспел ужин.
После ужина Ранья Гвен отвела её в сторонку.
Она заявила, что Дучесс сможет эффективно защитить её только в том случае, если будет спать неподалёку от неё. С этой целью она предложила расположить постель Дучесс в соседней комнате. Согласившись с этим, Дучесс перетащила свои спальные принадлежности из барака, где ночевали ковбойши. Устроив ложе в указанном месте, Дучесс выкурила сигарету и завалилась спать.
Спала она крепко. Но, несмотря на это, сознание её было настороже, а слух фиксировал звуки шагов на расстоянии не менее пятидесяти футов. Так что стоило Ранье Гвен примерно в полночь застонать во сне, как Дучесс вскочила на ноги с револьвером в руке, готовая к любой неожиданности. Не обуваясь, она пробралась в комнату ранчёрши и нашла её спящей, хотя сон, как видно, не принёс ей успокоения: лицо исказила страдальческая гримаса, на лбу выступили крупные капли пота.
Дучесс некоторое время смотрела на неё с жалостью и удивлением, после чего вернулась в свою комнату. И после этого заснуть уже не смогла. Ей хватало трёх-четырёх часов отдыха в день, и потому она решила обуться и немного прогуляться вокруг дома в ожидании утренней зари.
Стараясь производить как можно меньше шума, Дучесс вынырнула из тёплого дома в ночь.
Вдохнув свежий воздух, она двинулась быстрым шагом по направлению к реке, после чего опять вернулась к строениям. Навестила в конюшне спящую Понедельницу и, надышавшись сладким запахом сена, двинулась к озеру Линдсей, поверхность которого серебрилась отражённым светом звёзд. Там она остановилась, вслушиваясь в шёпот волн, плещущих в кромку берега.
И тут она случайно подняла голову и заметила нечто похожее на слабый блеск фонаря на вершине высокой ели, стоящей у самого озера.
Загадочный фонарь вспыхивал, потом свет его исчезал и через некоторое время появлялся вновь. Свет этот казался призрачным. Крайне удивлённая Дучесс повернула голову к дому, и ей стало ясно: в окошке мансарды с неправильными интервалами тоже вспыхивал огонёк. Кто-то посылал сигналы во мрак глубокой ночи.
========== 15. Прежде всего собаки ==========
И теперь стало совершенно ясно, что некто передавал сведения с помощью заранее оговорённой системы знаков. И Дучесс, естественно, не могла знать, сколько важных новостей было уже передано незнакомке.
Кроме того, она понятия не имела об азбуке, которой пользуются телеграфисты. Ах, если бы в старые добрые времена она уделила хотя бы малую толику времени, чтобы выучить азбуку Морзе, тем более что все эти значки были напечатаны на одной из страничек её малого карманного справочника! Дучесс стиснула зубы. Да, она сразу сумела бы разгадать страшную тайну ранчо Гвен. Ведь сигналы подавались из дома Гвен в направлении Чёрных гор!
Дучесс вытащила из кармана старый смятый конверт и огрызок мягкого карандаша. Она быстро и старательно перенесла на бумагу замеченные ей сигналы, обозначая чёрточкой длинную вспышку света и точкой — короткую.
Она почти не сомневалась, что из этого хаоса точек и чёрточек ей не удастся сложить слова, тем более какие-то связные фразы, но попробовать стоило.
Время от времени свет исчезал совсем, а потом и вовсе пропал. Теперь было очень важно установить, кто же подаёт сигналы из дома.
Дучесс бегом рванула к ранчо. Двери, которые она, выходя из дому, плотно прикрыла, своим скрипом могли предупредить таинственную незнакомку о появлении преследовательницы.
Поэтому она решила проникнуть в дом ранчёрши через услужливо распахнутое окно первого этажа.
Она очутилась в комнате, из которой поспешила в коридор, оттуда — прямо к задней лестнице, которая вела на второй этаж и ещё выше, на мансарду. В то самое мгновение, когда она было занесла уже ногу на первую ступеньку, Дучесс услышала над собой шелест лёгкой ткани и чуть позже — скольжение ладони по гладкому дереву перил. Кто-то быстро, но осторожно спускался в полной темноте, и это мог быть только таинственный телеграфист.
Дучесс отскочила в угол.
Мимо неё пронеслась какая-то странная крупная фигура. Дучесс совершенно ясно услышала шелест шёлка, и сердце её дрогнуло.
Неужели на ранчо проникл мужчина, в самый дом? И вот уже призрачная тень спустилась на первый этаж, к подножию лестницы, ведущей на мансарду.
Это было совершенно невероятно — на ранчо находился мужчина! Дучесс даже послышался лёгкий запах, наполнивший всё пространство вокруг неё. Она пыталась представить себе черты его лица. Мужчина!
Какой-то мужчина тайком слоняется по старому дому; невидимый днём, он неслышно появляется ночью и посылает таинственные сигналы в сторону Чёрных гор…
В это мгновение распахнулась дверь кухни, и на фоне слабо освещённого звёздного неба Дучесс рассмотрела бритый череп и косичку повара, китайца Бинга.
Дучесс содрогнулась от злости и отвращения.
Она чуть не бросилась на этого мерзкого китайца, но вовремя сдержалась. Ведь она пока ещё ничего не знала. В самом деле, чего ради она станет хватать его сейчас, когда он вовсе ничего не знает? Лучше затаиться и терпеливо выжидать подходящий момент. А если схватить его теперь, то вряд ли китаец проболтается.
И Дучесс, словно бесплотный дух, направилась за Бингом и следовала за ним до тех пор, пока китаец не присел рядом с артезианским колодцем и не закурил трубочку с длинным чубуком. Он сидел на корточках, словно загадочный языческий бог, перекинув через плечо косичку и опустив её кончик на колени, в подол шёлковой куртки. Дучесс оставила его здесь и осторожно пробралась обратно, к фасаду дома.
Она опять вошла в здание, стараясь не производить особого шума, поднялась наверх, в свою комнату, зажгла лампочку и достала старый маленький справочник. В нём было полно всякой всячины и всяких совершенно невероятных сведений, в том числе и азбука Морзе. Дучесс принялась серьёзно штудировать её.
После целого ряда упражнений, направленных на запоминание этих странных знаков, она вытащила из кармана конверт, на котором старалась записать блеск таинственного фонаря. Получилось что-то совершенно невероятное: в темноте трудно было проследить за правильностью строчек и знаков, то тут, то там точка напоминала тире, а тире — точку. Словом, на бумаге получилась волнистая взлохмаченная линия, словно косичка Бинга на сильном ветру.
И эти знаки, почти слившиеся в одну лохматую линию, Дучесс должна была превратить в слова, а потом слова эти превратить во фразы!
Несмотря на почти отчаянное положение, она приступила к решению проблемы самым серьёзным образом. Если одно тире означало букву «Т», а точка — «Е», тогда можно было предположить, что сообщение начиналось словом «ЕЕЕТЕЕТТТ», за которым следовало ещё «ЕЕТЕЕЕТ». Надо попробовать с другого конца.
Результатом второй попытки дешифровки стало загадочное длинное слово «ИЕТУОТР». И тут Дучесс сделала вывод, что ей никогда не удастся разобраться в хаосе из точек и тире.