— Что это?
— Кого ты бил?
— Никого!..
— Врешь!
— По дереву пару раз ударил. Со зла. На Оксану.
— Когда?
— Ну, Оксана сказала, чтобы я уходил. Я пошел. Дерево там возле дома растет, я со зла и влупил пару раз. И к морю пошел.
— Что у моря делал?
— Да не у моря, у обрыва стоял. С высоты на море смотрел. Потом к дому повернулся, думаю, Оксана сейчас выйдет. А сзади шум, я поворачиваюсь, смотрю: этот на меня прет. Весь в крови!
— Весь в крови? — усмехнулся Игнат.
— В крови. Глаза дикие! Мне страшно стало, а калитка закрыта. Я стал ее открывать, он как схватит меня за плечо. Я его толкнул, а он стал на меня наваливаться. Я сильней толкнул, вырвался, еще раз толкнул. Он упал.
— В прошлый раз ты не говорил, что потерпевший в крови был. — Игнат кивком указал на покойника.
— Не придал значения, — пожал плечами Паша.
— Не придал значения?! Человек весь в крови, ты весь в крови… И ты не придал значения?
— Э-э, ну я хотел сказать, упустил момент. Надо было про кровь сказать, но я упустил эту деталь… А я что, в крови?
Полуянов глянул на руки, оттянул низ своей футболки, разглядывая ее. И вдруг, плюнув на ладонь, стал стирать с нее кровь.
— Эй! — Игнат схватил его за руку, заломил ее за спину.
— Что вы делаете? — взвыл Полуянов.
— Уже сделал, — усмехнулся Игнат, надев на него наручники.
— Я еще раз говорю, парень этот весь в крови был! — мотнул головой Паша.
— Тогда зачем ты его толкнул?
— Я же говорю, он на меня напал… А может, он просто плохо держался на ногах.
Игнат еще раз окинул взглядом покойника. Черепно-мозговую травму мог причинить удар об камень, Полуянов мог поставить ему синяк под глазом, разбить губу. Все это понятно. Но синяк под глазом, как правило, появляется не сразу, сначала образуется опухлость, затем уже растекается свинцовая синева. И еще одежда у потерпевшего подозрительно грязная, футболка, джинсы, кроссовки — все в мелкой каменной крошке. И это объяснимо — человек падал с обрыва. Игнат склонился над телом, ощупал футболку, джинсы, кроссовки. Все мокрое. И куда делась кепка, о которой говорила Зойка? Солнцезащитных очков тоже нигде не видно.
А еще Игнат обратил внимание на то, что передние карманы джинсов вывернуты наизнанку. Если в них что-то и было, то сплыло. И задние карманы брюк были пустые.
— Ты карманы вывернул? — спросил Игнат, обращаясь к Полуянову.
— Я?! Карманы?!. Зачем?
— Ну мало ли…
— Не трогал я карманы!
— Пойдем!
Игнат поднялся вверх, увлекая за собой Полуянова, вышел к своему дому. Там он позвонил сначала в район, заявив об убийстве и затребовав следственно-оперативную группу во главе с представителем прокуратуры, а затем вызвал наряд из своего отделения, велев доставить к месту оперуполномоченного и служебную собаку.
Услышав голос Игната, из своей комнаты вышла Оксана. Увидев мужа в наручниках, удивленно распахнула глаза.
— Не верь никому! — глянув на Игната, мотнул головой Паша. — Я его не бил! И никого я не убивал!.. Я его всего лишь толкнул!
Игнат вывел задержанного во двор, Оксана за ними.
— О какое дерево ты кулаки чесал? — спросил он.
Полуянов указал на высокий, но относительно молодой грецкий орех. Ствол широкий, но кора еще гладкая и крепкая. Сколько ни искал Игнат следов от ударов, ничего не находил.
— Если микрочастицы кожи остались, эксперт их найдет, — сказал он, пожимая плечами.
— Да бил я в дерево, бил!
— А гастролера не бил?
— Нет, всего лишь толкнул!..
— А чего ты волнуешься! Если не бил, бояться нечего. Криминалисты подтвердят, что не бил. Если не бил.
Одно дело толкнуть человека, и совсем другое его ударить. Кулак — это потожировые выделения, которые остаются на теле потерпевшего. Эти следы обрабатывают парами йода, выделяют, анализируют, идентифицируют по возможности. Если Полуянов не бил гастролера, то ему действительно нечего бояться… Но кто-то же бил парня, ему по лицу хорошо настучали, может, и голову он разбил вовсе не о камни.
— И долго они будут подтверждать?
— Ну, не скажу, что быстро, — пожал плечами Игнат.
А ведь не растекалась кровь под головой потерпевшего, не видел он лужи на земле. Может, просто не заметил? Надо будет еще раз глянуть.
— И что мне до этого делать?
— Сидеть, ждать.
— Где сидеть?
Игнат усмехнулся, сочувствующе глянув на парня. За решеткой ему сидеть, хорошо, если в поселке, а могут в Геленджик забрать или даже в Новороссийск — в следственный изолятор.