А потом, приставив мобильник к уху, томно произнёс:
— Отель разбитых сердец.
Это он из какого-то фильма взял. Сам бы ни в жизнь не додумался. Я, вроде бы, тоже этот фильм смотрел — там именно так по телефону отвечали.
— Кто это? — достаточно громко разнеслось из трубки.
— Смерть твоя, — всё так же паясничая, ответил Витёк. С дикой гримасой он взирал на меня, словно ожидая от меня одобрения.
Несколько секунд Владик молчал.
— Так, понятно, — донеслось наконец из трубки. — Как тебя звать, герой?
— Я же говорю, — жутко обрадовался вопросу Витёк, — Смерть меня звать. Смертушка. По твою душу иду, голубчик.
— Ага, Витя! — определил обладателя голоса Владик. — Так вроде тебя зовут. Тот самый дебил, который всё разболтал Марине. Где она сама?
— Марина твоя с жизнью прощается. Через секунду-другую я её на тот свет отправлю.
— Дай мне с ней поговорить.
— А где волшебное слово «пожалуйста»?
— Дай без «пожалуйста», придурок. Мне спросить её кое о чём надо.
Витёк задумался. Давать или нет?
Всё же передал почему-то.
— Алло, — выдохнула в трубку Марина.
— Что там у тебя?
— Мне связали руки, я в плену.
— Поздравляю. Ты зачем от меня убежала?
— Так надо было.
— Кто там с тобой?
— Молодые, оба. Ты нашёл третьего?
— Нет. Никуда он от нас не денется. Ты знаешь, кто перепрятал деньги?
— Да. Но сейчас это не важно. Многое изменилось, Владик. Пожалуй, наш договор сейчас не действует.
— Что ты плетёшь? Они заставляют тебя это говорить?
— Нет, никто не заставляет. Подожди, послушай меня, я хочу тебе сказать нечто важное. Я думаю, ты можешь оставить всё это и отправиться домой. Я тебя отпускаю.
— Что за чушь! Домой? Без денег?
— Да забудь ты про эти деньги! Тебе жизнь дороже или деньги? Владик, тебя убьют, я чувствую это! Уходи отсюда, уезжай! Так будет лучше для всех.
— Подожди, кажется я вижу вас. Да, вижу тебя. Скоро буду, жди!
Связь прервалась. Витёк, да и я вместе с ним, принялись лихорадочно оглядывать окрестности. Долго ждать не пришлось — Владик вскоре появился в поле зрения. Бежал, держа в руках автомат, и что-то делал с ним на ходу, словно переключая режимы стрельбы.
Эге, а вдруг патроны у него не закончились?
Именно этот вопрос отражался на растерянном лице Витька. Я же подспудно приценивался: кто мне лучше, Владик или Витёк? Оба плохо, но Владик всё же хуже. Витьком, по крайней мере, так мне казалось в тот момент, можно управлять.
— Блефует! — крикнул я Витьку. — Нет у него патронов, нет!
Окрик мой подействовал на него ободряюще. Пожалуй, без него, он не решился бы вступить с Владиком в бой.
Витёк присел на корточки, выставил ружьё, прицелился и выстрелил. Никаких последствий на передвижениях Владика этот выстрел не оказал.
— Далеко слишком! — снова заорал я. — Надо подпустить ближе.
Витёк внял, Витёк слушал меня.
Он затолкал новый патрон и выжидал. Владик продолжал бежать и стрелять не думал. Патронов, по ходу, у него действительно не было.
Метров тридцать оставалось до него, когда Витёк нажал на курок. Выстрел напрасным не был: кровавые точки зажглись на теле бегущего — грудь, лицо, живот. Владик остановился, скорчился от боли, тут же залёг и, матерясь, принялся ощупывать своё тело.
Витёк перезарядил. Поднялся и не спеша тронулся в атаку. Лицо его освещало торжество. Владик успел вскочить и побежать в обратную сторону, но дробь от очередного выстрела достигла его, озарив отверстиями белую футболку со спины. Падать Владик не стал, видимо ранения были несерьёзные, он успел отбежать на приличное расстояние, пока Витёк выстрелил ещё.
Догонять его он, по всей видимости, не собирался.
— На поляне добью! — громогласно сообщил он нам, вернувшись. — Ему больше идти некуда. Машина-то на ходу? — спросил он Марину.
Та кивнула.
— Эх, чёрт! Не сообразил я что-то шины проткнуть или ещё чего сделать. Ладно, уехать он сможет только по просеке. Она недалеко, если что — встретим его там. Вправо нам надо вместиться, там просека. Пошли, пошли, — крикнул он нам. — Живей!
Мы побежали за ним.
Много позже Марина рассказала мне одну поучительную историю.
История состояла в следующем. После смерти родного отца, мать Марины снова вышла замуж. Отчимом её оказался пронырливый и похотливый мужичок, работавший инженером в строительной организации.
Он часто засматривался на четырнадцатилетнюю Марину, непременно хотел искупать её в ванной, собственноручно надеть на неё новую футболку или даже трусики.