Чурка сраная! Гандон дырявый! Поори ещё на меня, рискни здоровьем! Укантамлю как цуцика!
Тот корячился на заднем сиденье и бинтом из аптечки — блин, даже аптечка у него есть! — пытался себя перевязать. Руки его дрожали, вся смуглость сошла с лица — он был бледный и жалкий. Бинт выпрыгивал из рук и не желал опоясывать басурманские бока. С пятого раза ему всё же удалось себя перевязать.
Что, вся элегантность сошла? Вот так-то оно! Судя по всему, чмо ты редкостное.
— Плохо всё, плохо! — взялся он канючить. — Лица наши видели, машину запомнили. Быстро вычислят. Мы на первом же посту спалимся.
— Ну и что ты предлагаешь, умник? — со злостью крикнул я.
— Надо бросать автомобиль.
— И что дальше?
— Дальше — пешком.
— Куда?
— Куда-нибудь. Отсидимся, я свяжусь с людьми, нас заберут.
Гениальный план! Охуительно гениальный! Ссукабля, и нахуя связался я с этими бакланами?
Снег в поле оказался неглубоким, земля смёрзшейся. Так что передвигались довольно живо. Начинало темнеть. На горизонте маячило какое-то строение — Анвар утверждал, что это заброшенная животноводческая ферма. Очень может быть. Я шёл впереди, азер волочился за мной. Рана его, по моим прикидам, была так себе — сквозная, но он, похоже, придерживался другого мнения. По ходу он словил конкретный испуг и уже готовился к смерти. Я тоже чувствовал себя неуютно.
Жаль, что ствол выкинул, жаль. Хоть бы попугал народец, ментов там, если нарисуются, а теперь что? Ножичком что ли кидаться?
Тачку мы бросили в лесу. Анвар заметил какую-то просеку, поехали по ней. Ехали, ехали, потом остановились. Этот чмырь хотел, чтобы я машину ветками закидал. Типа он за ней ещё вернётся, типа она ему дорога. Ага, накось, выкуси! Потом он звонил по нескольким номерам и бестолково договаривался с кем-то о том, чтобы нас забрали. Судя по всему, все кореша посылали его на большой азербайджанский хуй. Ну правильно, кому хочется мотаться по области и отыскивать двух уродов, которые и сами не понимают, где находятся. Но с одним вроде бы получилось.
— Слушай-ка, ковбой, — остановился я. — А что мы деньги до сих пор не поделили? Ты вообще собираешься мою долю отдавать?
— До места дойдём, поделим.
— Да хер знает, дойдём ли. Отсчитай-ка сейчас.
— А почему это не дойдём? — испуганно смотрел Анвар.
— Ну, мало ли. Вертолёты появятся, или ещё что.
— Вертолёты?.. — поморщился он и стал рассматривать небо над головой.
Я достал из кармана замызганный целлофановый пакет. Азер тяжко вздохнул, положил чемоданчик на снег и устало, недовольно стал отсчитывать бабки.
— Двести тысяч! — передал мне несколько пачек.
— Где расписаться?
Шутка не прошла. Анвар изобразил лицом брезгливое выражение, закрыл чемодан и побрёл дальше. Я засунул пакет с деньгами за пояс.
Вот так, Киря, вот так! Ты им всем ещё покажешь! Тебе ещё завидовать будут. Просто надо забирать от жизни всё, что хочешь. Силой.
Потихоньку строение в чистом поле приближалось. Никакого движения рядом с ним я не замечал, видимо оно действительно было заброшенным. Только что там делать? Деньги при мне, надо дёргать в однёху. Азер стонет, что надо ночь где-нибудь перекантоваться. Он испуг словил и меня заражает.
Умом понимал, что шляться опасно. И то, что машину бросили, — это правильно. Если нас целая кодла успела разглядеть, далеко на ней не уедешь. Ну могли бы конечно в какую-нибудь деревню податься. Хотя деревня — это люди, разговоры. Может быть и хорошо, что здесь схорониться решили. Может, не додумаются здесь искать.
Несмотря на все правильные соображения, чувствовал какой-то косяк во всей своей ситуации. Оно, может, и ничего, странно было бы, если вообще без косяков журчало, но события развивались не по моей воле, а я этого не люблю. Я терпеть этого не могу, хотя и не припомню момента за всю свою жизнь, когда события развивались бы так, как было нужно. Самое неприятное заключалось в том факте, что был я сейчас не один. Я одиночка по жизни, я общаюсь только с собой, мне никто не нужен рядом. Тем более такое уродливое чмо, как этот Анвар.
Ферма и вправду оказалась заброшенной. Пустое, ветхое, покосившееся строение, от которого значились одни стены. Внутренние перегородки для скота были либо поломаны, либо вообще отсутствовали. К нашему счастью нашлась кучка гнилого сена, на которое можно было хотя бы усесться.
— Врач мне нужен, — принялся плакаться Анвар, едва разместившись на сене.
— Эх ты! — возмутился я. — Я где его возьму?
— Мне всё хуже и хуже. Я до утра не доживу.
Не доживёшь? Это было бы даже неплохо.