…Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что, сколько бы ни выходило переизданий, как бы ни дополнялась, ни перепроверялась информация, эта книга все равно не свободна от каких-то ошибок, неточностей. Но у такого рода вещей так всегда. Не хочу себя сравнивать с великими, но, наверное, не секрет, что у Солженицына в «Архипелаге ГУЛаг» есть много недостоверного. А как без этого? Он работал с людьми, записывал рассказы, люди ошибались… Или взять Пушкина, которого я считаю предтечей русского журналистского расследования: историки не слишком высоко оценивают его «Историю Пугачева» с точки зрения именно исторической. Но в том-то все и дело, что это был не исторический труд, это была журналистика того времени, просто формата еще не существовало, а Пушкин это уже сделал. В этом его заслуга, а не в точности фактов. Так и с «Бандитским Петербургом». Учитывая условия, в которых я работал, о какой абсолютной точности можно было говорить? Несмотря на то что у меня были источники в правоохранительной, в бандитской среде, – слава Богу, что вообще хоть что-то получалось… У меня даже был случай, когда по поводу именно этой книги мне передали комплименты от Лихачева. Я не могу стопроцентно утверждать, что они были произнесены, потому что сам я с ним не разговаривал. Но одна его аспирантка однажды сказала, что Дмитрий Сергеевич высоко оценивает эту работу и просил передать мне комплименты…
…Кстати говоря, впоследствии на книжном рынке вышло множество подражаний: «Бандитский Крым» появился, «Одесса бандитская», «Москва бандитская». Но «Бандитский Петербург» был первым, и он остался, люди его не забывают – конечно, молодежь его уже похуже знает, но все равно название на слуху. А остальное прошло и сгинуло. Потому что занимались этим именно подражатели, не те люди, для которых эта работа была принципиально важна. У меня какое-то недоумение по их поводу возникало – мне бы, например, никогда не пришло в голову чье-то, условно говоря, изобретение использовать. Хотя это и не мое изобретение. На лекциях курса «Журналистское расследование», который мы вот уже много лет подряд читаем на журфаке и юрфаке, я всегда рассказываю студентам про Владимира Осиповича Михневича – русского журналиста второй половины XIX века. Я делаю это сознательно, однако вовсе не для того, чтобы, условно говоря, разделить с ним ответственность. А потому, что мне иногда приходилось слышать совершенно дикие вещи про то, что вот раньше, мол, до 1917 года, были настоящие журналисты, которые писали о том, насколько хорош Петербург майским утром. Так говорят люди, которые не слишком хорошо знают историю. На самом деле раньше были такие люди, как Михневич. (Он, кстати говоря, не одни только «Язвы Петербурга» написал, у него есть замечательный справочник «Петербург весь на ладони», есть потрясающая книга-расследование «История карточной игры на Руси».) Да и не только у Михневича существовали работы по этой теме – школа криминального очерка в России была очень сильной. Так что не стоит говорить о том, что раньше эта тема была никому не известна и не нужна. Ерунда это. Михневича даже переиздали в 2003 году, настолько он хорошо тогда все написал.
Конечно, сейчас уже нет такого интереса к «Бандитскому Петербургу», как в 1990-е годы, но я все равно убежден, что работу нужно было продолжать. В любом случае, как мне кажется, это исследование не может быть закончено одним лишь волюнтаристским решением. Долгие остановки существовали всегда – чтобы накопить материал, осмыслить его. Но поскольку само явление не исчезло, а мутировало в разные интересные формы, работа закончиться не может. Не исследованы многие исторические пласты – скажем, то, что творилось в блокадном Ленинграде, не кончились биографии многих героев, и очень интересно наблюдать, как их судьбы складываются – у кого в тюрьме, а у кого и на свободе с большими деньгами. Сейчас какая-то пауза будет, а дальше как Бог даст. Я не собираюсь становиться историком, детальным исследователем мелочушек, но исчерпать эту тему трудно. Мой друг и очень уважаемый мною человек, писатель Михаил Веллер сказал очень важные для меня слова: «Андрюха, „Бандитский Петербург“ – знаковая вещь, и ты ей можешь гордиться». А Веллер такой человек, который не будет говорить того, чего не думает на самом деле, поэтому слова его для меня особенно ценны…