— Что ты тут делаешь? — по-испански окликнул его полковник.
Фрэнклин обернулся. В дверях между гостиной и спальней стоял полковник Годой в красных трусах.
— Как ты сюда вошел?
— Я битый час стучал в дверь.
— Как ты вошел? — повторил полковник по-английски.
— Горничная открыла своим ключом. Я стучал, а мне никто не ответил, — сказал Фрэнклин, рассматривая этого человечка в красных трусах — как он пыжится, как грозно глядит на него. Вышел из спальни Криспин, обмотав свои чресла полотенцем. Вот бы спросить их, что они там делали, с какой стати включили музыку? Танцуют, что ли, голые? Эта мысль вызвала у него легкое подобие улыбки.
— Говорит, его горничная впустила, — обратился полковник к Криспину. Криспин казался больным, совсем отощал, кости торчат. Ничего не говоря, Криспин прошел через всю комнату к кофейному столику и схватил сигареты. Фрэнклин снова посмотрел на полковника и увидел, что тот по-прежнему наблюдает за ним.
— Машину отогнал?
Фрэнклин кивнул.
— Что? Говори вслух!
— Да, я вернул машину.
— Где квитанция?
— У меня нет. Вы ничего не говорили.
— Я сказал, привезти расписку. Дурак, что ли?
— Зачем она нам? — по-испански возразил Криспин.
— Не важно, зачем. Я велел ему привезти расписку.
— Он ничего не понимает в расписках, — сказал Криспин снова по-испански. — Он бы не понял, что это расписка, даже если бы ему ее вложили в руки.
— Я велел ему взять расписку. Нужно, чтобы они знали, кто вернул машину.
— Да, это я упустил, — признал Криспин, раскуривая сигарету.
Фрэнклин спокойно переводил взгляд с одного лица на другое.
Полковник сказал:
— Все потому, что ты слишком много пьешь и слишком много болтаешь. Ты совсем позабыл о дисциплине. Знаешь, как быстро ты загнулся бы в джунглях?
Криспин сказал:
— Хватит мне втирать про свою военную жизнь. Мне и этой ночи хватило. Боже мой, ты рассказал этим шлюхам историю всей своей жизни. Им что, так это интересно? Плевать они хотели. Знаешь, чего они хотят? Они хотят попасть в Майами.
Полковник сказал:
— Еще бы. Ты сам пригласил этих шлюх ехать с нами. Забыл, да? Напился до чертиков.
Тут полковник вновь повернулся к Фрэнклину и вытаращился на него, словно собираясь что-то сказать, но только и смог выдавить из себя:
— Ну, и что тебе нужно?
— Что-нибудь отнести в машину?
— Я еще не уложил вещи.
Фрэнклин стоял у стола. Он осторожно дотронулся носком ботинка до одного из мешков.
— А это? Отнести их?
Полковник наблюдал за ним.
— Что? — сказал он. — Думаешь, там деньги?
— Не знаю.
— Он ничего не знает, — повторил Криспин, снова пересекая комнату.
Он ушел в спальню, оставив их с полковником наедине, и тогда Фрэнклин сказал:
— Не думаю. Я думаю, вы держите их в своей новой машине.
— Ах, вот что ты думаешь? — фыркнул полковник, упирая руки в боки, как раз над врезавшейся ему в живот резинкой ярко-красных трусов. — А ты неглуп, Фрэнклин. Откуда это ты у нас взялся такой умный, миссионеры выучили? — И через плечо, повысив голос, бросил в спальню: — Фрэнклин думает, что деньги в машине.
Из ванной послышался шум воды и перекрывавший его голос Криспина:
— Спроси, откуда он узнал.
— Откуда ты узнал, Фрэнклин?
— Я знал: вы не станете держать деньги здесь.
— А в машине, где никто за ними не присматривает?
— Я думаю, за ними кое-что присматривает.
Все так же через плечо полковник сказал Криспину:
— Он думает, за ними кое-что присматривает.
— Что-что? — откликнулся голос Криспина. Фрэнклин терпеливо ждал, пока полковник повторит свой ответ, а Криспин спросил:
— Откуда он это узнал?
Вот дураки, подумал Фрэнклин, они даже сами не знают, какие они дураки, и теперь уже никогда не узнают.
Полковник, все так же уперев руки в боки — только дурак мог нацепить такие трусы, — повторил вопрос:
— Как ты об этом узнал?
— Какая разница, — ответил Фрэнклин. — Я больше на вас не работаю.
Лицо полковника застыло, сделалось холодным, неподвижным, как камень. Фрэнклин повернулся к своей сумке, лежавшей на стуле, и услышал, как полковник ледяным голосом переспрашивает:
— Что? Что ты сказал?
Фрэнклин достал из сумки «беретту» и увидел, как лицо полковника вновь изменилось, как широко раскрылись глаза, когда девятимиллиметровый ствол нацелился ему в грудь.
— Я больше на вас не работаю, — повторил Фрэнклин и выстрелил.