— Я не стану говорить, что Фрэнклин отгоняет «крайслер» в аэропорт.
— Матерь Божья! — воскликнул Криспин. — Ни слова не говори про аэропорт. Просто скажи: этот парень, которому ЦРУ так доверяло, взял деньги и «крайслер»! Вот что случилось, и теперь мы погонимся за ним.
— Уолли спросит, где мы собираемся его искать.
— Откуда тебе знать где? Ты в ярости, ты вне себя. Вот тут-то можешь впасть в неистовство. Скажешь Уолли, что мы ему еще позвоним.
— А вдруг он вызовет полицию?
— Пусть они ищут, нам-то что? Мы снова позвоним ему, когда Насио вылетит из Атланты, так? Он уже, можно сказать, будет в Майами. Скажем Уолли, что обзвонили несколько авиакомпаний, но они отказываются предоставлять информацию, так что пусть он сам все выяснит — потребуй этого, — а ты позвонишь ему позднее.
— В третий раз.
— Да, ты же вне себя.
— Откуда я позвоню?
— Откуда я знаю, где мы будем к тому времени? Из гостиницы мы уже выпишемся. Наверное, мы будем в штате Миссисипи.
— Я позвоню ему после того, как мы убьем индейца.
— Вот именно.
— Значит, я звоню Уолли в третий раз…
— И он сообщает, что Фрэнклин вылетел в Майами.
— А вдруг он еще не будет этого знать?
— Будет-будет. Ты говоришь, что мы вылетаем вслед за ним, и вешаешь трубку. Вот и все.
— Так, а теперь вот еще что: куда мы денем тело, когда убьем индейца?
— Это что-то новенькое, — ухмыльнулся Криспин, — обычно ты предпочитаешь оставлять трупы на виду.
— Надо решить, куда мы его денем.
— Присмотрим какое-нибудь местечко. В лесу, в Миссисипи.
— В машине останется кровь.
— Запачкается эта машина — купишь новую.
— Она стоит шестьдесят тысяч баксов.
Криспин приподнял стакан, подождал, пока осядет пена, и отхлебнул шампанского.
— Его надо убить. Почему тебя это так волнует?
— Мне плевать на индейца. Мне его нисколько не жаль.
— Так чего же ты переживаешь?
— Я солдат. Это не то же самое, что убивать на войне.
— Скоро ты уже не будешь солдатом, — улыбнулся Криспин. — Можешь считать, что с этого дня для тебя начнется новая жизнь.
Дагоберто ненадолго примолк.
— Нам понадобится лопата, — сказал он после паузы.
— Зачем?
— Зарыть индейца.
— Зарыть надо только его руки и голову. Для этого лопата не нужна.
— Значит, нужен топор.
— Добудем.
— Топор или мачете.
— Топор здесь найти проще.
— Чертов индеец, доносит на нас.
— Ты же сам сказал: Уолли все это выдумал.
— Что-то выдумал, но этот индеец болтает ему про нас, я уверен. Боже мой, ни на кого нельзя положиться!
Выйдя из отеля, Уолли Скейлс пересек улицу Бьенвилль и подошел к Фрэнклину де Диос. Тот стоял возле черного «крайслера» все в том же модном черном костюме, застегнутом на все пуговицы, но без галстука. Личный шофер, индеец, доставленный прямиком из джунглей Рио-Коко в Майами, а оттуда — во Французский квартал Орлеана. И ведь никогда не знаешь, что творится у него в башке, подумал Скейлс.
— Может, нам выпить на прощание, друг?
— Мне нельзя отлучаться.
— Они пьют в номере и никуда не уйдут, там ведь деньги.
— Они велели мне оставаться здесь.
— А если улизнуть? Развеяться немного?
— Что-что?
— Нет, это я так просто, болтаю. Ты всю ночь будешь тут торчать?
— Они велели следить.
— За чем следить?
— Не знаю.
— По-моему, их ничего особо не тревожит. Тебе кажется, их что-то тревожит?
— Они думают только о себе.
На мгновение индеец приоткрыл ему свои мысли.
— Ты хочешь о чем-то рассказать мне, Фрэнклин?
Индеец на миг призадумался, потом отрицательно покачал головой.
— Не было ничего странного, необычного? Где ты был сегодня?
— Ездил за ее машиной.
— Куда именно?
— Взад-вперед.
— Ты можешь о чем угодно рассказывать мне, друг. Что тебя беспокоит? — Уолли Скейлс сделал паузу, надеясь, что индеец решится облегчить душу, но тот молчал. — Полагаю, это тебе выпало прикончить того парня в ресторане. В туалете.
Фрэнклин промолчал.
— Жаль, что тебе пришлось это сделать. Конечно, это был опасный человек. Он попытался бы украсть ваши деньги, он бы и сам кого угодно убил ради них. Нам известно, что он побывал в Манагуа… Что ж, ладно. Ты готов, собрался уже? Завтра ведь поплывешь домой?
— Думаю, пора возвращаться. Семью повидать.
— И снова на войну?
Фрэнклин пожал плечами, вновь уходя в себя.
— Хочешь остаться здесь? Я это устрою.