— Погоди…
— Я узнала о себе кое-что, о чем раньше и не подозревала.
— Ты полумерами не довольствуешься. Ушла из монастыря — так уж ушла.
Она снова улыбнулась ему — трепетно, нежно.
— Никогда не забуду тебя, Джек. Ты так похож на него.
Теперь он знал, на кого он похож. В тот раз, когда Люси впервые сказала об этом, Джек не понял, но теперь ее улыбка, ее глаза и эти мурашки, бегущие по спине, подсказали ему.
— Я уверена, он был в точности как ты. До тех пор, пока он не сорвал с себя одежду и люди не принялись швырять в него камни, обзывая его дурачком. Ты — вылитый Франциск Ассизский.
Без пяти десять позвонил Рой. Люси с минуту поговорила с ним, потом передала трубку Джеку. В ее глазах проступила тревога.
— Он в гостинице, — предупредила она и продолжала наблюдать за Джеком, прислушиваясь к разговору.
— Рой?
— Слушай, я тут устроился практически напротив его номера, через двор. Сижу в темноте, приоткрыл свою дверь, наблюдаю за лифтом и вижу дверь пятьсот первого номера. Они загнали новый автомобиль в гараж на той стороне улицы, затащили в комнату пять больших мешков и с тех пор не выходили. Малыш снует взад-вперед, говорит, они выпили три бутылки шампанского, перешли на коньяк и собираются позвать девочек. Пусть эта твоя, как ее, Хелен выманит их на пару минут из номера, и мы обтяпаем наше дельце.
— Нет-нет, это не годится.
— Пусть постучится к ним, а когда откроют, вертанет задницей и бежит к нам. Они выйдут, мы зайдем.
— Она в этом не участвует.
Он оглянулся на Люси, а в трубке все сильнее распалялся Рой:
— К черту, она одна не в деле, а сделала больше, чем все остальные.
Они втроем собрались на террасе, Каллен сидел в своем любимом кресле. Он оторвался наконец от журнала и тоже посмотрел в сторону Джека.
— Это Рой? — поинтересовался он.
Джек коротко кивнул и спросил Роя:
— А где индеец?
— Мне надо поговорить с Роем, — подал голос Каллен.
— Он болтался внизу, — ответил Рой, — а потом куда-то отправился на «крайслере». Сейчас его тут нет.
— Он ехал за нами до Галфпорта.
— И что?
— Ничего, я стряхнул его с хвоста.
— А что тебе удалось выяснить?
— Элвин Кромвель держит свое суденышко наготове. Собирается завтра отплыть вместе с ними.
— Ты хорошо поработал, а?
— Значит, сегодня они никуда не денутся… Рой, ты что, выпил?
— Пропустил рюмочку. А ты почем знаешь?
— Что-то ты не ворчишь по обыкновению.
— Ладно, слушай сюда. Раз мой первый план тебе не понравился, у меня есть другой. Малыш войдет в комнату, чтобы принести заказ или прибрать за ними, а мы войдем вместе с ним. Да мы все за спиной у него уместимся.
— Знаешь, Рой, однажды я пытался взять президентский люкс. Я пять дней следил за этой парочкой, чего у них только не было, эта баба каждый раз выходила в новом гарнитуре — выставлялась, вот, мол, какая я богатая. Я пробрался к ним в номер, и как ты думаешь, что я там взял?
— Что-то не пойму, к чему ты клонишь, — откликнулся Рой.
— Ничего мне не обломилось. Она держала драгоценности в гостиничном сейфе. Ее мужик даже деньги туда клал. Мораль: если тебе кажется, что все идет как нельзя лучше, не верь глазам своим.
— Слушай, Джек, не могут же они запихать в гостиничный сейф пять больших мешков.
— А ты заглядывал в эти мешки, Рой?
— Ну, а куда еще они могли сунуть деньги?
— Понятия не имею, Рой, но когда люди тащат на глазах у всех пять мешков к себе в номер, выставляют это напоказ, можно голову на отсечение дать — денег там нет. Малыш проведет нас в номер, мы ничего там не найдем — и что дальше? Как только мы уйдем, копы примутся за Малыша, проверят его отпечатки и предложат ему сделку. Мы вернемся в «Анголу» как раз к началу сбора соевых бобов.
— Нет, ты скажи, куда они могли спрятать зеленые? — настаивал Рой.
— Подожди до утра, — сказал Джек. — Утром выясним. Малыша не трогай, ясно тебе? Он завязал, оставь его в покое.
— Ох и тоска с тобой, — вздохнул Рой. — Ладно, подвези-ка сюда Калли, все веселей будет вдвоем. После полуночи и сам приезжай вместе с Люси, только на двух машинах, чтобы к утру мы были готовы. Швейцару скажешь, что у нас в пятьсот девятом вечеринка. Может, нам и вправду напиться, к дьяволу?
Едва трубка коснулась аппарата, Люси ревниво спросила:
— Ты о ком сказал: «Она в этом не участвует»? Обо мне?
— Речь шла о Хелен. Он хочет снова использовать ее как наживку.