До начала 90-х годов МВД довольно плотно контролировало преступный мир страны. Однако затем наступил распад СССР и полный хаос в стране. Это продолжалось несколько лет, во время которых правоохранительная система была большей частью развалена. Причем это касалось как МВД, так и некогда всемогущего КГБ. Вспомните, с каким упоением разоблачалась негласная агентура в обоих ведомствах. В то же время преступный мир страны расширял сферы своего влияния и укреплялся как материально, так и численно. Бандитские лидеры новой формации стали диктовать свои условия в преступной среде. Например, невозвращенец долгов и в советские годы преследовался самым жестким образом, но никогда его не убивали после первого предупреждения, а порой и без него. В уголовном мире появилась одна из самых высокооплачиваемых профессий — киллер. И вот тогда, вполне возможно предположить, в структуре МВД и могла возникнуть идея создания своей «санитарной» службы, которая должна была самым жестким образом пресекать поползновения новой преступной элиты на государственные интересы страны. Например, начиная в 1985 году с незаконной продажи алкоголя и рэкета, нынешние преступники шагнули в нефтяной, алюминиевый, оружейный бизнес, а это уже не тысячи, не миллионы, а миллиарды рублей прибыли. А кое-кто шагнул и в политику. И зная, какие в наше время суды и что за наказание светит преступникам, имеющим на руках несметные богатства, создатели «Белой стрелы», видимо, решили поставить зарвавшимся бандитам единственный надежный и проверенный заслон — пулю.
Итак, если умозрительно предположить, что «Белая стрела» все-таки существует (а есть версия, что эту «утку» специально пустили, чтобы преступники боялись), значит, должны быть и ее следы. В данном случае — убийства. По статистике, в 1992–1995 годах в России было убито 500 авторитетов, из них 40 воров в законе. Говорить о том, что все это дело рук «Белой стрелы», конечно же, абсурд. Если эта организация существует, ее доля в этом от силы 1–2 %, все остальные смерти — результаты внутренних бандитских разборок. Но что это за 1–2 %? Видимо, это самые крутые в преступном мире люди, которые своими действиями представляли угрозу если не государству, то каким-то очень влиятельным структурам.
Больше всего разговоров о «Белой стреле» появилось после убийства в Москве 5 апреля 1994 года Отари Квантришвили. В связи с этим И. Кобзон, который был близким другом убитого, заявил: «После этого убийства ко мне приходили из МУР а. Я отказался с ними беседовать. «Почему?» — спросил меня сотрудник МУРа. «Потому что это ваших рук дело, — ответил я. — Не ваших лично, но правоохранительных органов. Ни одна мафия никогда бы не устранила Отари Витальевича. Не понравилось очень его последнее выступление по телевидению, которое действительно было агрессивным…»
Однако как только слухи о «Белой стреле» стали вновь курсировать в обществе, тут же последовало их опровержение. 9 июня 1994 года в газете «Столичный криминал» заместитель начальника ГУОП МВД России Александр Карташов заявил: «…подобные версии появляются в средствах массовой информации с помощью преступников. Бандиты, давно потерявшие представление не только о законах государственных, но и так называемых «воровских», хотят списать на милицию кровь и убийства. Даже поверхностный анализ большинства убийств свидетельствует об «авторстве» того или иного убийства. В каждом из них торчат бандитские «уши». Да что говорить! Если бы этим занялось МВД, то использовались бы другие, более надежные и современные средства».
Рядовому российскому обывателю (а автор этих строк относит и себя к их числу), конечно же, невдомек, какие тайные битвы ведутся сейчас в кабинетах МВД или в преступном мире. Читая газеты или смотря телевизор, мы видим только макушку всех этих страстей и вряд ли в ближайшее время сумеем узнать всю их подноготную. Может быть, и к лучшему. Однако война ведется и каждый день мы слышим ее раскаты на улицах своих городов, и криминальные сводки регулярно доносят до нас имена все новых и новых ее жертв. Когда кончится эта война, никому не известно. Но она все равно рано или поздно кончится. И вот тогда, вполне вероятно, мы и узнаем хотя бы часть правды о том, была ли она на самом деле — «Белая стрела».