Майн Рид
Бандолеро, или Брак в горах
Глава I
Город Ангелов
Ла Пуэбло де лос Анджелос – город, своеобразный даже среди городов современной Мексики. Своеобразие его в том, что две трети населения состоит из священников, пеладос (бродяг), побланос (крестьян), воров и наглых пикаронес (мошенников).
Может, я даже слегка преувеличил, сказав, что треть населения – «джент де буэно », или респектабельные горожане. Некоторые путешественники вообще отрицают их существование; но это преувеличение в противоположную сторону.
Доверяя собственным воспоминаниям, я могу утверждать, что встречал и честных мужчин – и женщин тоже – в городе Ангелов. Но не стану настаивать на том, что они составляют треть населения. Возможно, меньше трети – и уж точно не больше !
Несомненно также вот что: каждый десятый встреченный вами на улице – либо священник, либо каким-то образом связан со святым братством; а каждая десятая женщина далеко не ангел!
Приходские священники в сутанах из черного шелка, в тонких чулках и угольно-черных шляпах с полями в три фута в диаметре; монахи всех орденов и цветов: в черном и белом, в синем, коричневом и сером, с выбритыми тонзурами и в сандалиях на босу ногу встречаются не на каждом углу, а буквально на каждом шагу.
Если бы монахи были безупречны, Пуэбло мог бы оправдать свое святое название – город Ангелов . Но гораздо более подходит для него название город Дьяволов!
«Чем ближе к церкви, тем дальше от Бога».
Эта пословица поразительно оправдывается в Пуэбло, где церковь не только присутствует – во всех своих внешних символах и проявлениях, но прежде всего бросается в глаза. Она правит этим городом. Она владеет им. Почти все дома в городе, почти каждый акр обширной равнины, окружающей его, принадлежат церкви – либо полностью, либо по праву заклада.
Проходя по улицам, видишь написанные на дверях фразы – на каждых трех из четырех дверей – «Каса (дом) святого Августина», «Каса святого Франциска», «Каса Иисуса» и тому подобное.
Если человек, впервые попавший в город, спросит, что значат эти надписи, ему объяснят, что дом принадлежит соответствующему монастырю, чье название и написано на двери. Короче, вы увидите церковь над собой, за собой, вокруг себя, церковь, владеющую телами и душами побланос ; и обнаружите вездесущие продажность и мошенничество.
В других отношениях Пуэбло можно было бы назвать земным раем. Она располжена в центре обширной равнины, плодородие которой подсказало Кортесу и его конкистадорам название «ла Вега»(ферма), и окружена амфитеатром величественных гор, подобных которым нет на земле; здесь царит вечная весна, и место это поистине могло бы стать жилищем ангелов; однако стало домом бесстыдных мужчин и не менее бесстыдных женщин.
Несмотря на недостатки в области морали, Ла Пуэбло де лос Анджелес – исключительно красивый город: и в современном состоянии, и как памятник истории. И то и другое полно романтикой.
Когда стоишь на месте древнего ацтекского города, видя перед собой Чолулу – индейские Афины, а по другую сторону горы Малинче – Тласкалу, Спарту индейцев, сердце не может остаться равнодушным к истории такого места. И хотя мудрецов Чолулы и воинов Тласкалы сейчас невозможно узнать в их выродившихся потомках, величественные картины, в которых они когда-то черпали свое вдохновение, сохранились. Со всех сторон возвышаются Кордильеры. Высоко на фоне неба на востоке вздымается «Звездная гора»; с запада не менее грандиозный Попокатепетль. В торжественном молчании застыла «Белая Сестра» под холодным снежным покровом.
Я хорошо помню, какое впечатление испытал, когда, миновав «злые земли» Пероте, впервые увидел купола и шпили Ла Пуэбло. Впечатление было сильное, мистическое и романтическое; я испытал даже больший интерес, чем впоследствии, когда впервые увидел долину Теночтитлана. Такое впечатление никогда не забывается!
Появление мое в «городе Ангелов» было необычным; поскольку его обстоятельства тесно связаны с последующими событиями, нужно о них рассказать. Я пишу, опираясь на воспоминания, такие яркие, что писать мне легко. И могу поручиться, что пишу правду.
Я был одним из трех тысяч солдат; все мы были покрыты пылью дорог; у многих после пеших переходов по лавовым скалам Лас Вигас и пустынным равнинам Пероте сбиты ноги; мы потеряли нескольких товарищей в столконвениях с копейщиками у подножия горы Малинче; и все устали до полусмерти.
Но когда мы увидели перед собой священный город, усталость была забыта, на пыль и шрамы мы перестали обращать внимание и под бой барабанов и звуки горнов двинулись на город, чтобы овладеть им.
Нам для этого не понадобились воинские подвиги. У ворот нас встретил алькальд с членами своего магистрата; с красноречием на устах, но со злобными мыслями в душе он неохотно препоручил нам «свободу города».
Можно ли было удивляться этой неохотности? Мы удивлялись тому, что нас встретили вежливые речи, а не жестокие удары. Во время всего пути мы слышали, что именно у Пуэбло нас остановят. Здесь мы встретимся с сыновьями «тиерра темплада » (местность с умеренным климатом); и наши лавры, малой ценой полученные от расслабленных детей «тиерра калиенте » (теплый климат), будут сорваны «валиентес » (храбрецами) Ла Пуэбла. Святые «святого города» обещали массовое жертвоприношение, и мы ожидали по крайней мере хоть какой-то схватки.
Но были разочарованы – не скажу, что неприятно: к конце концов схватки – не самое приятное в такой кампании, особенно в виду большого города противника. По моему мнению, гораздо приятней увидеть улицы без баррикад, тротуары без пятен крови, даже если это кровь врага, магазины и рестораны открытыми, а в окнах множество прекрасных фигур и улыбающихся лиц.
Именно так мы были приняты в городе Ангелов . Никаких баррикад, никаких схваток на улицах, вообще никаких препятствий. Прекрасные фигуры на месте, в тени за железными решетками или на свету на балконах верхних этажей. Многие из лиц красивы; хотя не стану утверждать, что все они улыбались. Правильней было бы сказать, что почти все смотрели на нас хмуро.
Прием оказался холодным; но удивительно, что нас вообще приняли, а не встретили горячо – в другом смысле. В целом, всадников и пехотинцев, нас было не больше трех тысяч усталых солдат. Мы были возбуждены звуками барабанов, мыслями о своих завоеваниях и, может быть, взглядами сверкающих глаз, под которыми проходили. Мы шли по улицам города, в котором свыше шестидесяти тысяч жителей и чьи дома способны вместить вдвое больше; это массивные величественные сооружения, с фресками на фасадах; они мрачно возвышались над нами, и каждый дом можно было превратить в крепость. В городе недавно размещался сильный гарнизон, превосходивший нас по численности в десять раз!
Одни женщины города могли бы смести нас, если бы каждая что-нибудь швырнула нам в головы: сигарету или туфли. Они смотрели на нас так, словно готовы были уничтожить!
Однако вход в город не прошел без потерь. Некоторые из нас получили раны, которые долго не заживали.
Это были сердечные раны, нанесенные этими сверкающими взглядами, которыми особенно славятся женщины Пуэбло.
Могу присягнуть, что одно сердце испытало такую рану.
Усталые пехотинцы опустили оружие на ПлазаГранда . Кавалерийские эскадроны поскакали по улицам в поисках казарм.
По подсказкам мрачных городских чиновников казармы вскоре были найдены; и еще до наступления ночи в городе Ангелов воцарился новый режим. Священники уступили место солдатам!
Глава II
Город Дьявола
Наша победоносная армия, так легко вошедшая в город Ангелов, вскоре обнаружила, что он заслуживает другого названия; не прошла и неделя, как многие мои товарищи предпочли бы быть расквартированными «где-нибудь в Тимбукту». Но, несмотря на антипатию к этому городу, мы вынуждены были в нем оставаться несколько меясцев, так как было еще неразумно двигаться на столицу.