— Ну все, теперь он точно пришел в себя, — смеется этот псих, оборачиваясь.
Я слежу за его взглядом. На диване за его спиной сидит Муцуми, уставившись на испачканного краской карпа. Рядом с ее плечом я вижу чей-то локоть. Владельца локтя закрывает маньяк. Заметив, что я пытаюсь разглядеть еще одного гостя, этот харизматичный ублюдок ухмыляется и делает шаг в сторону.
— Hi, — говорит Юрико из-за дивана и машет мне рукой. — How are you?
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.
Мне кажется, что все это сон. Маньяк, Муцуми, Юрико, безвкусно обставленная, аляповатая комната, капли воды на лице… Все это сон, вызванный переживаниями последних дней.
— Пришла повидать тебя, — говорит фрагмент сновидения, который я идентифицирую как Кобаяси Юрико, знакомую продавщицу из аптеки. — Это опять твоя агорафобия?
— Да нет, — качает головой серийный убийца. — Не похоже на агорафобию. Это боязнь чего-то другого. Или просто паническое расстройство. Хотя… Не знаю, тут нужно поработать. На шизофреника, во всяком случае, он не похож. Так что все его страхи — скорее всего невротическая реакция.
— Что это значит? — спрашивает Юрико.
— Я полагаю, невроз навязчивых состояний… Но пока судить сложно.
— Что это значит?
— Ну это получше, чем шизофрения. В смысле, он сам понимает, что все его страхи — липа. В отличие от шизофреника… Это, в какой-то степени, упрощает дело.
— А-а-а… — тянет Юрико.
По ее тону можно догадаться, что она все равно ничего не поняла. То же самое можно сказать и про меня. Я абсолютно ничего не понимаю. Здорово смахивает на сон или бред.
Муцуми встает с дивана:
— Давайте я сварю всем кофе.
Кофе у нее дрянной. Эта мысль переключает какой-то рубильник в голове. Ощущение нереальности происходящего исчезает. Черт, все это на самом деле! Юрико и этот парень… И я в кресле, с мокрой физиономией, только что вынырнувший из глубокого обморока.
— Конечно, сестренка, — ласково говорит маньяк.
Муцуми направляется в кухню. Когда она проходит мимо меня, наши глаза на секунду встречаются. Взгляд у нее виноватый. Но на мгновение я различаю в нем холодный трезвый расчет и голод… Глаза паучихи, изучающей попавшего в паутину жучка. Впрочем, длится это тысячную долю секунды. Когда она отворачивается, я не могу сказать точно самому себе, было это на самом деле, или та же история, что и с кроликом.
Она выходит из комнаты, и мы остаемся втроем. Юрико, по-прежнему опираясь на спинку дивана, изучает ногти на руках. Я замечаю, что они накрашены. Впервые за все то время, что мы знакомы… Неброский французский маникюр. Цвет — «жемчужная россыпь».
Она и сама изменилась. Теперь она похожа на школьницу, которая очень хочет, чтобы ее принимали за взрослую женщину. Этакая вывернутая шиворот-навыворот акселерация. Обтягивающие джинсы, рубашка, завязанная узлом на животе… Я понимаю, что уже видел это. Ну да, Муцуми. Именно так была одета сестренка убийцы, когда мы встретились первый раз. Похоже, я много упустил.
— Не пора ли нам познакомиться? — говорит маньяк, усаживаясь на то место, где минуту назад сидела Муцуми.
Я молчу. Ничего лучше, чем «пошел ты» в голову не приходит. Речевой ступор.
— Меня зовут Такэо*, - улыбается он. — Не слишком мне идет, да? Впрочем, родители всегда слишком тщеславны. Они видят в нас себя, такими, какими мечтали быть. Глупость, не находишь?
* Боец.
Я пожимаю плечами. Вот проблемы его родителей меня сейчас волнуют больше всего. Юрико смотрит то на меня, то на него, то на свои ногти. Кажется, они интересуют ее куда больше.
— Молчишь? Что ж, я тебя понимаю… Опять вопросы, да? Дай-ка попробую угадать… Ты хочешь узнать, зачем я устроил эту встречу. Так? Или, иными словами, что мне от тебя нужно. Верно? Ладно, можешь не говорить. Сам знаю, что угадал. Твоя беда в том, что ты слишком предсказуем. Рано или поздно это сыграет с тобой плохую шутку…
— Ага, — говорю я. И думаю, не пора ли мне поизучать карпа. Не исключено, что в прошлый раз я кое-что упустил.
С кухни доносится запах пережаренных кофейных зерен, перемалываемых в пыль. А Такэо говорит:
— Мне бы не хотелось, чтобы ты считал меня своим врагом.
На одной из чешуек я замечаю совсем свежий скол. Видно, Муцуми не слишком бережно относится к столику.
— На самом деле, мы могли бы стать хорошими друзьями. Правда, ненадолго, но все же… Настоящий друг — это так много значит для нас, социофобов в третьем поколении. Верно, Юри?
Юрико кивает. Только сейчас я замечаю в мочке ее уха золотое колечко. Раньше она не носила сережек.
И еще один немаловажный момент. Значит, она для него Юри, а не Юрико. Ее бесило, если я так ее называл, хотя не очень любит полное имя. Но еще меньше любит, когда посторонние говорят ей: «Юри». Значит, я посторонний, а он нет.
Юрико обходит диван и садится на подлокотник. Я замечаю тщательно припудренные пигментные пятна на лице. Еще одно новшество — она отбеливает кожу. Видно, не очень удачно подобрала средство.
Я слишком много упустил, гоняясь за этим психом.
И похоже, главное упущение — Юрико Кобаяси.
— Почему ты так напряжен? — спрашивает серийный убийца по имени Такэо. — Почему все время молчишь? Может, попытаемся решить все наши проблемы сейчас, раз представилась такая возможность? Я с удовольствием выслушаю твои претензии…
Возвращается Муцуми с подносом. От одного вида этого расписного чудовища меня начинает тошнить. Теперь на нем четыре чашки с матово поблескивающими пузатыми боками. Она расставляет чашки перед нами.
— Тебе со сливками? — спрашивает она у брата-маньяка.
— Как всегда, сестренка, — улыбается он. Весь этакая сплошная братская любовь.
— А тебе, Юри-тян?
— Нет, спасибо.
— Черный кофе вреден для цвета кожи.
— Хорошо, добавьте, пожалуйста немного сливок…
Мы сидим вчетвером и пьем дрянной кофе Муцуми. Они втроем на длинном, как посадочная полоса, диване. Я напротив, в кресле. Между нами естественное препятствие в виде дурацкого столика. Диспозиция ясна. Расстановка сил не в мою пользу, у них явное численное превосходство. К тому же, моя позиция не является особенно выгодной. Это не укрепленная возвышенность со сложной системой траншей, долговременных огневых точек и бетонных капониров, опоясанная минными полями и рядами колючей проволоки. Всего-навсего старенькое кресло. Долго мне здесь не продержаться.
Они молча пьют кофе и смотрят на меня. Точнее, смотрят только брат с сестрой. Их глаза кажутся мне стволами береговой батареи. Проблема в том, что я не крейсер и не линкор. Я просто уставший и запутавшийся неудачник, возомнивший себя спасителем чуть ли не всего человечества. Ага.
Юрико достает из заднего кармана джинсов металлическую пилку для ногтей и начинает с сосредоточенным видом поправлять маникюр.
— Ну, так что, — говорит Такэо, — может, поговорим, как взрослые люди? Или будешь и дальше строить из себя обиженного ребенка? Кстати, не совсем понимаю, чего ты так разобиделся? Неужто только из-за Юрико? Как видишь, она жива-здорова, так что поводов для конфликта вроде больше нет.
Интересно, он на самом деле считает, что не сделал ничего особенного? Очень даже возможно. Только наши точки зрения на этот счет не совпадают.
— Не думаешь, что вся проблема в тебе?
О, да, конечно. У меня очень отсталые взгляды на жизнь. Я уверен, что доводить до самоубийства людей нехорошо.
— В том, что ты даже не пытаешься разглядеть, что окружает тебя. Живешь в рамках своих представлений о мире и не хочешь знать ничего другого.
Я думаю о том, что психи обожают создавать новые ценности. Если у тебя конфликт с окружающим миром, можно изменить себя, а можно сказать, что все вокруг — неправильно устроено. Второй выход для таких вот ненормальных.
— Если ты будешь молчать, у нас не получится конструктивного разговора. Поверь, я очень хочу разрешить все недоразумения. Ты мне нравишься. Правда… А тебе, Муцуми?
Она кивает, не глядя на меня.
— Вот поэтому я и не хочу, чтобы между нами были нерешенные вопросы. Я же тебе говорил — я не псих. Не свихнувшийся маньяк… И я не убиваю людей просто так, для развлечения. Если захочешь, мы обсудим эту тему. Может быть, тебе откроется нечто новое… Но для этого ты должен перестать закрываться от меня.