— Опять молчите?
А я думаю о Кобаяси Юрико. И понимаю, что россказни о свободе выбора — лишь фантазия ребят, страдающих манией величия.
Каждый твой поступок и каждое решение, которые ты принимаешь, жестко детерминированы. Темперамент, группа крови, воспитание, жизненный опыт, особенности протекания биохимических реакций в организме и еще десяток других факторов определяют в конечном счете, куда ты повернешь на этом перекрестке. Эта гигантская часть твоего «Я», о которой твое слабоумное сознание и понятия не имеет, принимает решение. Выбирает единственно верный лично для тебя вариант действия из миллиона возможных вариантов. Когда ты стоишь на краю пропасти и думаешь, прыгать или нет, ты находишься в плену иллюзии. Решение уже давным-давно принято. Просто нужно время, чтобы сознание смирилось с ним.
У тебя всегда есть альтернатива, но нет выбора.
Да кто бы спорил…
— А вам-то зачем это нужно? — спрашиваю я.
— Хочу поквитаться за мою сестренку, — отвечает она и тем же тоном добавляет: — Может, еще кофе?
Когда я стою на пороге, зажав между пальцев исписанный листок в розовую клетку, она говорит:
— Позвоните мне, если что-нибудь выяснится. Да и вообще… Если будет желание — звоните.
Я киваю и нагибаюсь, чтобы надеть туфли.
— Если я вдруг что-то вспомню, как вас найти?
— Думаю, что никак, — отвечаю я, завязывая шнурки.
Она непонимающе смотрит на меня. Когда долго живешь один, начинаешь чувствовать взгляды людей всей кожей. Я чувствую ее озадаченный взгляд. Не понимает, так не понимает, ее проблема. Не собираюсь ничего объяснять. Если все, что ты создаешь, рано или поздно превратится в мусор, то и всех, кого ты любишь, ожидает та же участь. Стоит ли плодить мусорные кучи?
Уже спускаясь с крыльца, я оборачиваюсь и спрашиваю:
— Почему вы не выходите на улицу? Агорафобия?
— Что-то вроде этого…
— Случайно не гигантского кролика боитесь?
Теперь она смотрит на меня, как на идиота. Несколько долгих секунд мы пялимся друг на друга. Наконец, она молча закрывает дверь.
Поздним вечером я звоню Судзуки Муцуми. Сам не знаю, зачем. Просто хочу ее услышать. Она долго не подходит к телефону. Но когда я уже собираюсь положить трубку, раздается щелчок и ее голос, от которого у меня по спине бегут мурашки:
— Моси-моси.
Я неожиданно теряюсь, не представляю, что говорить. Я открываю рот, набираю в грудь воздух, но голосовые связки остаются неподвижными.
— Кто это? — говорит она. — Почему вы молчите?
Потому что ты слишком красива, думаю я. Потому что, думая о тебе, я начинаю ненавидеть свою жизнь. Потому что ты горное озеро, мимо которого я должен пройти и ни разу не оглянуться. Черт, да у меня куча причин для того, чтобы без толку разевать рот, держа у уха телефонную трубку.
— Вы будете говорить?
Пока еще не поздно что-то произнести. Но все варианты, приходящие в голову, из области: «не-правда-ли-сегодня-очень-жарко-скорее-бы-пошел-дождь». Я по-прежнему сижу, вытаращившись на стену и бестолково раззявив рот.
— Эй, может, все-таки скажете что-нибудь?
Я делаю последнее усилие над собой. Но все бесполезно. Стоит мне вспомнить ее глаза, кадык начинает спазматически скакать вверх-вниз, не давая словам выбраться наружу. Я кладу трубку. И еще долго сижу с горящими щеками и колотящимся сердцем. Как четырнадцатилетний сопляк, одолеваемый комплексами и гормональными цунами.
Во сне я вижу, как маленькая ящерица ползет к нежно-розовому соску Судзуки Муцуми.
Все четыре адреса, которые Муцуми старательно записала для меня, — липа. Мне приходится потратить целый день, мотаясь из конца в конец города, чтобы убедиться в этом. Я посетил два небольших магазина самообслуживания, библиотеку и частную стоматологическую клинику. Контрольные точки специально подобраны так, чтобы дорога от одной до другой занимала не меньше двух с половиной часов. Точный расчет. Ни в одной из точек людей с написанным на розовом листочке именами не было. Никогда.
До дома я добираюсь поздним вечером настолько уставшим, что не хватает сил даже на злость. Я забираюсь в душ и там под горячими струями воды решаю для себя вопрос: что это — выходка женщины с неадекватным поведением или намеренная попытка сбить меня со следа?
И то и другое — путь в никуда.
И то и другое — тупик.
И то и другое означает: мы не в одной команде. Это почему-то причиняет мне боль…
Я выхожу из душа. Иду на кухню и наливаю себе виски. Это моя награда за прошедший день. Моя награда за то, что целый день я занимался спортивным ориентированием в городских условиях. Прохожу в комнату, и в тот момент, когда взгляд останавливается на журнальном столике, стакан выпадает из руки и разлетается в мелкие брызги.