Мое тело существует в состоянии, не известном науке. Мои конечности расплавленные и жидкие, но в то же время застывшие, как желе. Все, что я знаю, - это то, что я следую его указаниям. Если он говорит прыгать, я спрашиваю, как высоко. И когда он говорит кончить вместе с ним, я готовлюсь к взрыву. Его движения ускоряются, моя пульсирующая киска набухает и сжимается вокруг него, как будто я замешиваю тесто стенками. Мои ноги сильно трясутся, широко раскинувшись по обеим сторонам его тела. Покалывания статического электричества жалят мои бедра при каждой дрожи, когда я трусь о шерсть. Сияние статики отражает фейерверк, стреляющий из моих глаз. Я чувствую себя ошеломляюще живой. Удовольствие, проходящие сквозь меня, активизируют мои легкие, и я издаю крики в такт мощным волнам, пробегающим по моему телу. Я выгляжу и говорю так, будто меня растерзало дикое животное, что, я думаю, имеет смысл, поскольку в каком-то смысле так и есть.
К мукам страсти, когда я кончаю, присоединяется мой большой медведь, который тоже достигает той же кульминации, что и я. Он нежно целует меня в лоб и шепчет.
— С днем рождения, Миа. — Вытащив себя, он обхватывает лапой свой массивный член и начинает поглаживать. — Вот еще немного глазури для именинницы, — простонал он своим рокочущим голосом.
Моя влага скользит по всей его длине, создавая идеальную смазку для плавного скольжения его лап по члену. Он откидывает голову, и с громким рычанием его бархатистый член начинает кончать. Он выстреливает в меня своей спермой, теплой и воздушной, непохожей на все, что я чувствовала раньше. Она будто облако, щекочет мое тело, когда приземляются первые капли.
Открыв рот и высунув язык, я пытаюсь поймать льющуюся на меня мягкую белизну. На вкус он сладкий, даже слаще, чем раньше. Вкус его спермы, полученного ранее вечером, был просто дразнящим по сравнению с этим более концентрированным наслаждением. Я жадно глотаю его, быстро наполняя горло его пухом, чтобы можно было открыть рот, чтобы вкусить еще. Его сперма бесконтрольно выстреливает, пока он продолжает ласкать себя для меня. Я не могу справиться с количеством, которое он проливает. Он покрывает большую часть моего тела, от подбородка до живота. Кряхтя и постанывая, он поглаживает себя сильнее. Он слегка приподнимает член и целится мне в лицо. Его цель попадает точно, и мне приходится закрыть глаза, чтобы они оставались ясными. Я чувствую, как она стекает по моей щеке, и еще больше попадает на мой открытый рот.
— Я так счастлив, — успевает сказать он, переводя дыхание, — С днем рождения, Миа.
Последняя буква моего имени сливается с блаженным «ооооооо», когда он теряется в ощущениях.
Слыша его удовольствие, я испытываю радость, пока он продолжает покрывать мое тело своей густой, воздушной спермой. Его дрожащая фигура заставляет трястись всю комнату. Не могу сказать, что громче - грохот мебели или его постоянный рев. Каждая частичка меня полностью покрыта его семенем, но он еще не закончил изливать его. Мои ноги, живот, сиськи, лицо и руки утопают в его сперме, которая все больше покрывает меня, как глазурь на кексе. Трясущаяся мебель перестает покачиваться, его рыки стихают, а его выстрелы начинают утихать. Все, что я слышу из-под лавины сахарной ваты, — это тихий шепот.
—Надеюсь, тебе понравился твой день рождения, Миа.
С трудом, но мне удается освободить руки, чтобы поднести их к лицу. Вытирая его теплый пух с глаз, я моргаю, чтобы открыть глаза. Вся комната покрыта чем-то вроде слоя снега, белые вершины пуха покрывают каждую поверхность. Я не вижу своего медведя и думаю, не зарыт ли он под горой наполнителя. Мне требуются все силы, чтобы сесть. Мои мышцы истощены, изнурены сокращениями, все еще пронизывающими мое тело. Я трачу все силы на то, чтобы выбраться из-под одеяла спермы.
Когда мне наконец удалось встать, я замечаю что-то маленькое между своими бедрами. Исчез медведь, который когда-то заполнял меня своим массивным членом. Вместо него лежит маленький плюшевый мишка, точно такого же размера, как тот, с которым я трахалась той ночью в колледже много лет назад. Я держу его золотистое тело в своих руках, крепко прижимая к себе, пока разум собирает произошедшее воедино. Кончив в меня, мой гигантский медведь выпустил поток набивки. Точнее, почти весь. И все же он сохранил достаточно, чтобы остаться со мной. Мое сердце переполняет такая любовь и благодарность. Если бы любовь была пушистым наполнителем, я была бы еще больше, чем мой гигантский медведь, с той любовью, которую я к нему испытываю.
— Спасибо за удивительно волшебный день рождения, — говорю я, целуя его в макушку.
Усталость, наконец, берет свое, и я поправляю подушку, чтобы немного поспать. Я сворачиваюсь калачиком, прижимаясь к своему плюшевому мишке. Его глаза-бусинки смотрят прямо прямо на меня, а улыбка по-прежнему яркая. Я закрываю глаза и начинаю засыпать, крепко обнимая своего именинного медвежонка, пока мы дремлем под взбитым одеялом.