Яа-баа сделать гораздо проще, чем героин, даже любитель может освоить химический процесс за час. А через день научится управлять прессом и будет формовать сотни тысяч пилюль — как правило, в передвижных лабораториях. Требуется всего лишь эфедрин-сырец, который обычно контрабандой привозят из Лаоса, Бирмы или Камбоджи. У вас есть личная армия и постоянно требуются средства на войну? У Хун Ша, руководителя Юнайтед Ва,[11] имеется. Еще есть Ред Ва[12] и официальная бирманская армия. Как посоветуете поступить? Постройте фабрику яа-баа на границе Таиланда, и пусть ее охраняют войска, которые уже пристрастились к наркотику. Наберите необразованных крестьян и людей из племен, чтобы дергать ручки и давить на кнопки. А вот самое главное — обзаведитесь в Таиланде необходимыми связями и наладьте распространение.
*Это объясняет, почему я танцевал в клубе в Пат-Понге в полчетвертого утра.
Здесь расположен один из самых старых районов красных фонарей. В свое время мать поработала во всех здешних барах, меняя работодателей в зависимости от своей удачливости, отношений с боссом или мамасан либо просто от скуки. Это мой дом, и я пришел сюда, чтобы получить утешение, как в детстве. Тогда я появлялся здесь по вечерам, до того как мать переодевалась в свой ужасный сценический наряд (больше всего она нравилась мне в синих джинсах и майке, так Нонг выглядела очень юной и сексуальной). Или рано утром, когда меня посещали призраки и я не мог заснуть. Я брал мототакси и ехал через весь город. Если мать занималась с клиентом, мамасан сажала меня в каком-нибудь уголке, приносила еду и пиво.
Полиция закрыла рынок и бары полтора часа назад, однако улица помнила меня с прежних времен. Здесь уже откуда-то знали, что Пичай погиб, и от этого я будто снова стал маленьким. Меня утешали сотни шлюх, но за это следовало платить. Я должен был танцевать.
— Сончай, Сончай, Сончай! — Они настойчиво и беспрерывно хлопали в ладоши и показывали подбородками в сторону сцены. Так я бывало поступал, чтобы заслужить ужин. День за днем я наблюдал, как мать отрабатывала сексуальные движения тазом и подергивание грудью под музыку диско того времени. Она не догадывалась, насколько я овладел ее искусством, пока однажды, расставшись с клиентом, не увидела меня на сцене совершенно одного, где я, двенадцатилетний мальчишка, танцевал, как зарабатывающая себе на хлеб уличная девка.
Поплыл я основательно. Яа-баа порядком дал мне по мозгам. К тому же я подкрепил наркотик пивом и ганжой. Мамасан включила музыку на полную мощность, и я танцевал без устали. Танцевал как шлюха. Как Нонг-богиня. Как Нонг-проститутка. Я был лучше, чем Джаггер в расцвете сил, лучше, чем Траволта, может быть, даже лучше, чем Нонг. Мамасан поставила песню Тины Тернер «Лучшее», а все остальные продолжали скандировать:
— Сончай, Сончай, Сончай!
Готовые идти домой, девушки в джинсах и майках без устали хлопали, и я впал в забытье, которого искал всю ночь. Пичай.
Никто так и не вспомнил Брэдли. А если и вспомнил, то это уже стало не важно. Я был в полной отключке.
Глава 13
Нечего и говорить, что яа-баа не прошел даром, — на следующий день в половине девятого я оказался на Каошанской дороге, так и не сомкнув глаз за всю ночь. Я сидел в кафе напротив интернет-залов, пил черный кофе, а в голове прокручивались картинки прошедшей ночи. Мне казалось, что я успел переговорить с пятью сотнями женщин, но ни одна из них не вспомнила Брэдли. О своем танце в Пат-Понге я думал с большим смущением. Солнце уже сильно припекало, и ночь словно началась сначала. Улица наполнялась белокожими иностранцами.
Все здесь по виду отличалось от Сукумвит, место выглядело настолько странным, что никто бы не сказал, что это тоже Крунгтеп. Тайцы здесь выступали в роли туристов — таращили глаза и болтали.
Фаранги часто прогуливались парочками — девушки и парни — и были моложе тех, что приходили на Нана-плаза. Они проводили тут так называемый пустой год — время между школой и университетом или между университетом и реальностью.
В районе Каошан самое дешевое в городе жилье. За несколько долларов в общежитии можно снять койку на ночь, но условия быта даже мне казались убогими. В этом месте постоянно, особенно утром, ощущается атмосфера никогда не прекращающейся вечеринки. На тротуарах выстроились прилавки с пиратскими DVD и CD, путеводителями по Юго-Восточной Азии, прилавки с готовыми закусками и всяким барахлом — с сандалиями и майками. Между прилавками и кафе оставалось настолько мало места, что можно было протиснуться с большим трудом. Туристы с огромными рюкзаками как могли крутились и извивались, чтобы пройти. Прилетев из Европы или Америки дешевыми рейсами, они явились сюда в поисках самого дешевого жилья, надеясь сберечь деньги и растянуть отдых, если получится, на целый год. Помните сцены в Чайнатауне из кинофильма «Бегущий по лезвию»? Мой народ быстро научился подделывать маски с острова Бали, статуэтки из Камбоджи, куклы из Бирмы, индонезийский батик и даже вещи из Австралии. Здесь можно обменять деньги, сделать пирсинг, поколотить в барабаны бонго,[13] посмотреть видео и проверить свою электронную почту. Но это далеко не Таиланд.