Впрочем, Гайдамак, которая, оказывается, в глубокой юности тоже была студенткой и имеет, кстати, средне-специальное образование (неполное), очень быстро перешла на неофициальный тон. Выяснилось, что должности ночного сторожа в банном штате нет, но эти функции выполняет бригадир второй смены, который находится на работе с восьми вечера до восьми утра, поскольку производственный процесс носит практически круглосуточный характер.
— Одного недавно уволила… Спился, подлец, обычная история, — доверительно сообщила Анатолию заведующая, по-прежнему внимательно, но уже как-то мягко его оглядывая. Затем заговорила более решительно и определенно: — Слушай, Анатоль! Я знаю, что студенты тоже в этом смысле бывают не подарок. Но у меня глаз наметанный, и не только пропитую йхарю сразу вижу, но и улавливаю сущность человека. Так сказать, его потенциал. Ощущаю, что парень ты ничего, еще свежий, парным молоком пахнешь. Из хороших, видно, йкирпичей сложен.
Анатолий улыбнулся, и Гайдамак позволила себе лирическое отступление:
— Я объясню насчет кирпичей. У тебя, вот, отец-мать были кто? Ты, вот, сам чем в детстве увлекался? Ну, там, кружки какие-нибудь, курсы?..
Анатолий, продолжая улыбаться, неуверенно перечислил, не понимая, куда клонит старшая собеседница:
— Отец учитель, мать почтальон… Увлекался?.. Ну, в музыкальной школе учился, баян… Не окончил…
— Вот! — с нетерпеливой радостью оборвала Гайдамак. — Вот это и есть кирпичики. Баян — тоже, может быть, ймаленький, но хороший кирпичик. Пусть не закончил, но тоже строительный материал… — директриса опять перешла к делу: — Давай попробуем следующим йобразом. Я тебя оформляю бригадиром, оплата по нормальному графику… Но, идя тебе, как студенту, навстречу, ты работаешь только во вторую смену, получается через ночь. Йбаня с клиентами работает до десяти, потом уборка. Я девчонкам прикажу тебя не очень-то по должности напрягать, сами справятся. Всего-то твоей функции: в двадцать третьем часу принять кой-какие материальные ценности от йбанщиц, потом до ноль-первого ночи проконтролировать уборку помещений. Затем закрываешься изнутри — и учи уроки или спи на йздоровье — это между нами, конечно. Запоры крепкие, решетки на окнах, сигнализация… Ночью у тебя в подчинении всего один работник — истопник, который тепло до утра поддерживает, так что не скучно и не страшно будет. Но с ними, с копчеными, поаккуратней, держи дистанцию. Отвадь сразу от попыток йтесного общения, пусть в кочегарке своей ошиваются, у них там бытовка хорошая. Контроль над ними с твоей стороны излишен, работу знают, у меня к ним претензий нет. Но… чумазые они и есть чумазые, — добавила Гайдамак неопределенно, — да и работа у них ответственная: не дай бог, йбаню к утру охладят, а то и вовсе сожгут все к чертовой матери! — Жульен Ибрагимовна, жуя слова, добавила в адрес кочегаров несколько крепких выражений и, решительно удавив окурок в переполненной черепахо-пепельнице, сказала главные слова, как приказала: — Пиши заявление!..
Анатолий вернулся домой в отсутствие Софиста. Скинул «парадную» форму и, перед тем как облачиться в домашнее, раздетым задержался у зеркала. Представил свою фигуру, сложенную из маленьких, мозаичных, разноцветных кирпичиков, — ему стало смешно. А потом грустно. Он опять увидел в зеркале обыкновенного, «распространенного», ничем не выдающегося, среднего, даже серого, без какого бы то ни было разноцветия, человека. Средний рост. В фигуре — недеревенская хрупкость. Русые невьющиеся волосы. Неопределенного цвета глаза. В общем, серость и грусть!.. Так себе «йкирпичики»!
— Значит, старик, банщиком теперь будешь? — вечером, вальяжно развалясь на общежитской кровати, заметил Софист с добродушным ехидством. — Это хорошо: наконец у меня в помывочном сервисе блат появился, своя рука теперь в бане. Может, когда-нибудь помоюсь бесплатно. Хотя мне и нашего душа хватает… Ты знаешь, а я ведь тоже не останавливаюсь в поисках смысла жизни, ее, так сказать, соли, золотой жилы. Решил вот, после сомнений, в «Спортлото» поигрывать все же. Причем — не с бухты-барахты билеты заполнять, как ты это однажды сделал, подтвердив истину, что дуракам везет. А по системе. Сам разработал. Уверен, что на этом можно сделать состояние. Не метя улицы, как утренний придурок. Не сторожа, как бобик, детские сады. Не омывая в бане трудовой народ, как… Словом, не делая того, чем занимается плебс.
Он сказал: «плэбс» или даже «плабс» — имитируя английское, наверное, произношение.
На осторожный вопрос Анатолия, в чем суть системы, Софист ответил, напустив на себя значительный и вместе с тем таинственный вид — лицо вытянулось, нос еще больше вздернулся, «лукавый» левый глаз засверкал и закосил: