— Как? — не понял Софист.
Но Анатолий уточнять не стал. Перед тем как уснуть Софисту пришла практическая мысль:
— Старик, как ты думаешь, если написать в профком просьбу… Ну, такую, знаешь, душещипательного плана. Чтобы выделили мне рублей пятьдесят в качестве материальной помощи… Дадут? — и, не дождавшись ответа, воскликнул: — Ну, где же найти такой источник!.. Неиссякаемый источник народного благополучия! Чтобы из бездонных закромов родины — в мой маленький кармашек! Совсем немножко!.. О, народ, ведь я твой тонкий колосок…
Поворочавшись, повздыхав и задав в пустоту еще несколько высокопарных и бесполезных вопросов, Софист уснул.
Назавтра они пришли в баню вместе. Анатолий подвел клиента к ряду одинаковых кабинок, одинаковых дверей.
— Неужели нет какой-нибудь особой, самой лучшей? — с сожалением спросил Софист, искренне дивясь однообразности калиток.
В этот момент из дальней кабинки вышла маленькая молодая женщина в ярком платье, похожая на куклу из магазина «Детский мир»: серебристые, еще влажные кудри, выпуклые нарумяненные щеки, щедро подведенные глаза и ярко накрашенные губы. По восхищенному взгляду товарища Анатолий понял, что дама в секунду очаровала влюбчивого Софиста. Когда она проходила мимо, цокая невероятно высокими и тонкими каблуками, ее смелый и даже вызывающий взгляд скользнул по фигуре Софиста снизу вверх и, увы, не задержавшись в распахнутых восхищенных глазах, казалось, улетел куда-то в синие небеса… И сама дама-куколка быстро растворилась, унеся синий взгляд с синими небесами, оставив Софисту только низкий, серый, заплесневелый потолок и узкий коридор с рядком тривиальных дверей, похожих одна на другую.
Едва дива скрылась из вида, Софист привередливо воскликнул:
— Хочу вон в той кабине! — и указал на дверь, из которой только что вышла, выкатилась, выпорхнула пестрая игрушка.
Анатолий вызвал банщицу, и та сделала приборку указанного номера.
— Они всегда так резво работают? — смог заметить Софист, хотя Анатолий полагал, что друг все еще находится во власти недавнего впечатления и не способен критически оценивать окружающую действительность — прозаическую, пресную по сравнению с недавно вспыхнувшей и так быстро погасшей картинкой.
Когда Софист закрывал за собой номерную дверь, в нее постучали, как в след.
Софист с неудовольствием приоткрыл створку, в которую просунулось полное мужское лицо с внимательными тревожными глазами:
— Товарищ, вы спинку не желаете помыть?
Софист содрогнулся и, не нашедши, что ответить, только потряс отрицательно головой и захлопнул дверцу. Торопливо дернул затвор шпингалета, потолкал дверь, проверяя прочность. Припал ухом к двери. И только удостоверившись, что мужчина отошел, вздохнул с облегчением. Настроение было подпорчено, но все же впечатления от встречи с только что принявшей ванну куколкой возымели свое положительное влияние.
Номер представлял собой раздевалку со скамейкой и вешалкой и маленькую комнату, в которой располагалась ванна стандартных размеров. Но для Софиста эта скромная конструкция сейчас казалась виденным где-то в иностранном фильме устройством под названием джакузи. И, насвистывая, раздеваясь, погружаясь в воду, он теперь не себя созерцал со стороны — моющимся суперменом, а неописуемую красавицу. Его вдруг осенило, что сейчас он представляет в роли красотки — себя: это, оказывается, он на свои любуется руки и ноги и себя гладит по якобы полным крутым плечикам.
Он испугался такого превращения и начал быстро, сердито намыливаться, вмиг пожалев, что не пошел в обыкновенную парилку, где можно получить гораздо большее и вполне реальное, а не мнимое, извращенное удовольствие.
Помывшись, но еще не одевшись, Софист увидел на дверях надпись и остолбенел. Надпись была свежей, сделанной «губнушкой», помадой, и гласила: «Поздравляю с сифилисом!»
Софист вылетел из кабины в одних плавках и заорал удивленной банщице, которая стояла в коридоре со шваброй наизготовку, как сторож с ружьем на посту, расположенная к быстрой и, в отсутствие Жульен Ибрагимовны, небрежной уборке очередного освободившегося помещения.
— Где у вас тут парилка?!
Банщица махнула рукой, указывая направление.
Софист, прижимая к груди пакет с банными принадлежностями, спотыкаясь и скользя по влажному полу, как новичок-фигурист на ледовом поле, побежал в мужской зал. Не обратив никакого внимания на банщицу, спросившую у него билет, он забежал в раздевалку и исчез в толчее голых мужиков.