Когда Софист кручинился, Анатолий терялся: шутит его друг, или показная печаль — зародыш солидных переживаний. Первое серьезное сомнение на этот счет возникло еще на первом курсе, когда Софист (тогда еще просто Стас) устроился на заурядную студенческую работу — дворником. В обязанности «метельщика», как он сам себя повеличал, входила утренняя уборка небольшой территории в центре города: до восьми часов вымести участок, убрать мусор в контейнер — и гуляй до следующего утра. Беда состояла в том, что Стасу, как новенькому, выпал «тринадцатый», как его называла дворничья когорта (пенсионеры и студенты), участок — под окнами здания городского отдела Комитета государственной безопасности. И мусора там — всего ничего по сравнению с подобными участками возле магазинов и автобусных остановок. Но как только Стас узнал, за что его подметальная зона получила горемычный номер, ему стало казаться, что из рослых окон на высоком цоколе дореволюционного здания (впрочем, не выделявшегося из архитектурного ансамбля центра города), с площадью и статуей вождя в разноцветии клумб, за ним внимательно наблюдают…
— Ты знаешь, старик, — смятенно ведал он Анатолию после своего скорого увольнения «по собственному желанию», — а я ведь первое время даже напевал там, под стенами, когда мел… Вставлю сигарету в рот, пыхчу, помахиваю метлой, мурлыкаю сквозь дым… Романсы всякие, неизвестного происхождения. Сам понимаешь: с утра настроение лирическое, душа поет… Вот дурак!
Анатолий отреагировал коротко:
— Да кому ты нужен?.. Диссидент нашелся! У тебя просто мания преследования. Производное от мании величия.
Стас вскинул вверх указательный палец и с полной серьезностью выдал:
— Точно, старик, это мания. Нужно избавляться от комплексов, родящих мании. Ибо сон разума, как писал маслом по холсту великий Гойя, рождает чудовищ!
А намеченный путь к избавлению от комплексов оказался неожиданным:
— Я понял, что подлый труд, — возвестил Стас, — который усиливает, ну прямо гипертрофирует в человеке рабскую составляющую, это не по мне. Запишусь-ка я в оперативный комсомольский отряд. Повыдавливаю из себя раба. По капле. Как советовал другой классик… К тому же, говорят, оперативникам по физкультуре автоматический зачет. И бесплатный проход на различные мероприятия развлекательного толка… Так что, старик, если тебя вдруг не будут пускать в танцзал или дискотеку, обращайся ко мне!
3. Гневные мазки
В студенческом оперотряде добровольной народной дружины Софист достиг определенных успехов: получил, пусть примитивные, но очень важные для будущего, начатки юриспруденции, немного рассмотрел, по его выражению, жизнь изнутри, шпану уже не боялся и даже лидировал в потасовках, часто возникавших между «операми» и «блатотой» в заведениях массового отдыха граждан.
Дальше — больше: за успехи в битвах с городским хулиганьем Софиста пригласили на более серьезную работу — в отдел борьбы с расхитителями социалистической собственности и спекуляцией.
Вскоре, слегка потупившись, Стас протянул Анатолию красное, серпасто-молоткастое, удостоверение:
— На, полюбуйся, старик. Перед тобой новоиспеченный инспектор ОБХСС! — и добавил чуть слышно, в сторону: — Внештатный…
Теперь в выходные дни Стас вставал рано, когда измученное студенческое братство, уставшее от вечерних и ночных бдений на ниве учебы, развлечений и любви, еще спало безмятежным сном, и ехал за город, на «толкучку», «барахолку», где промышляли спекулянты, фарцовщики и даже скупщики краденного. Внештатники являлись существенным подспорьем в деятельности настоящих, кадровых инспекторов по пресечению противоправной деятельности населения. Работа была в большинстве своем неопасная, но требующая определенного артистизма и сноровки.
Студенты-внештатники (в основном — студенты с открыто-невинными лицами) прикидывались покупателями, а когда им из-под полы продавали дефицитный товар — упаковку импортной косметики, девственный, запаянный в полиэтилен «пласт» закордонной музыкальной группы, несколько пар джинсов или даже просто полиэтиленовый пакет с красочным рисунком (рекламой тех же джинсов, кока-колы или иного западного ширпотреба), — покупатели-оборотни, в свою очередь, совали под нос доверчивого торговца красные удостоверения, препровождали незадачливого мелкооптового бизнесмена в милицейский вагончик, где вместе со «штатниками» брали у нарушителей объяснения, составляли акты изъятия товара, ставя друг друга в понятые… В конце дня, после «субботника», уже в отделении БХСС, с чувством усталого удовлетворения пили со штатными инспекторами водку, а потом, размякшие, разбредались по домам и общежитиям. Денег общественникам-студентам не платили; иногда, правда, им перепадало от процесса изъятия «без протокола» (когда фарцовщики с радостью избавлялись от товара, лишь бы не быть «оформленными»), но этот доход являлся сущей мелочью, не влияющей на личный бюджет.