— Что вы имеете в виду? Прекратите говорить загадками и объясните толком, — генерал все больше распалялся.
— Возможно, хотя я и не вполне уверен, этот парень Бирн хочет заставить нас поверить в то, что бомба взорвется в Дублине, а на самом деле они подложат ее в Лондоне. Или пришлют стрелка. Такие вот могут у него быть планы.
— Давайте обобщим то, что нам известно на сегодняшний день.
Лорд Фрэнсис собрал боевой совет в своем доме на Маркем-сквер. Леди Люси сидела у камина, время от времени заглядывая в записи утреннего разговора со старой мисс Харрисон. Джонни Фицджеральд внимательно изучал бутылку «Сансера». Уильям Берк, освободившись от заседаний в Сити, приступил к весьма непростому делу — раскуриванию сигары. Серая кошка Пауэрскортов, только недавно улизнувшая из детской, дремала на ногах своего хозяина, вытянутых к камину.
— Примерно восемнадцать месяцев назад старый мистер Харрисон повел себя странно. То, что это началось восемнадцать месяцев назад, нам известно со слов Самуэля Паркера, который вспомнил, что именно в это время заговорили о предстоящем юбилее. Старый мистер Харрисон стал уносить свою корреспонденцию из дома и читать ее у озера. Он также стал посылать письма за границу, которые отправлял через Паркера, а не как обычно — через слуг в большом доме. И в разговорах с сестрой он упоминал заговоры и тайные общества. Так, Люси?
Леди Люси следила, как длинные тонкие пальцы мужа отмечают пункты, которые необходимо обсудить. Она вспомнила, что впервые заметила этот жест на званом ужине несколько лет назад.
— Верно, Фрэнсис, — откликнулась она, одарив мужа едва заметной улыбкой, — старый мистер Харрисон упоминал тайные общества в Германии, которые могут иметь связи здесь. Он говорил и о заговорах, в которые может быть вовлечен банк. Его беспокоило будущее банка. Вот, собственно, и все, что можно отцедить из того, что поведала мне мисс Харрисон, пока пребывала в здравом рассудке.
— Позвольте мне выступить в роли оппонента, — вмешался Джонни Фицджеральд, ставя свой бокал. — Старуха, конечно, выжила из ума, и мысли ее бродят как им заблагорассудится. Тут нельзя верить ни единому слову. Но и брат ее был не лучше, покойный мистер Харрисон, к старости у него появились навязчивые идеи, всюду ему мерещились заговоры и тайные общества. Не сиди они на мешках с деньгами, их бы давно упекли в сумасшедший дом. Так что все, что мы знаем, — бредни двух восьмидесятилетних стариков. Не стоит с этим попусту возиться. — Он снова налил в бокал вина и сделал укрепляющий глоток, дабы восстановить силы. — И не важно, верю я им или нет: убежден, что адвокат или судья отнеслись бы к этой престарелой парочке именно так.
— Уильям, не мог бы ты пролить свет на это дело? — Пауэрскорт повернулся к шурину, который наслаждался первыми затяжками своей «гаваны».
— Могу сказать лишь, — начал Уильям Берк, — что не располагаю никакими свидетельствами, подтверждающими, что старый мистер Харрисон выжил из ума. Мне об этом ничего не известно. Только на днях я разговаривал с человеком, занимающимся заграничными операциями, он общался со стариком месяца за два до его смерти и утверждает, что тот был в полном здравии и мозги у него работали не хуже, чем прежде.
— Но что, если способность мыслить здраво возвращалась к нему только в Сити, — снова возразил Фицджеральд, — а все остальное время он был не в ладах с рассудком? Знаете, про меня вот тоже говорят, что я становлюсь совсем другим человеком, когда пропущу бокал, а то и шесть-семь. Совсем другим, чем трезвый. Может быть, и здесь то же самое?
— Полагаю, что лишь доктор способен ответить на этот вопрос.
Теперь кошка перебралась на колени леди Люси.
— Но я уверена, что мисс Харрисон была в здравом рассудке, когда говорила о тревогах своего брата. Не похоже, что она все это придумала после того, как ее память сошла с якоря, если вы понимаете, что я хочу сказать.
Пауэрскорт провел рукой по мраморной каминной полке. Прикосновение напомнило ему о странных статуях в Блэкуотере, которые, возможно, скрывали тайну или могли подсказать причину тревог старого мистера Харрисона.
— Давайте посмотрим на это с другой стороны, — предложил Пауэрскорт. — Допустим, все, что нам известно, правда. Попробуем понять, в чем суть дела.
И снова пальцы ожили, отметила леди Люси, наблюдая, как муж привычным жестом отмечает вопросы, которые необходимо обсудить.
— Восемнадцать месяцев назад что-то разладилось в банке. Это тревожило старого мистера Харрисона. Незадолго до этого при загадочных обстоятельствах умер его сын. Не исключено, что это было убийство. Старый мистер Харрисон был напуган. Опасаясь слежки, он не решался читать письма в большом доме, а носил свою корреспонденцию на озеро. Какие-то новости из Германии встревожили его. Он отправляется на континент — в города и финансовые центры, которые знал еще мальчиком. Но возвращается еще более обеспокоенным. Что бы он ни узнал, это были очень важные сведения. И вот его тоже убивают. Мне кажется, он что-то искал во время прогулок у озера, не знаю почему, но я в этом почти уверен. А еще все эти разговоры о заговоре внутри банка. Уильям, какой заговор он мог иметь в виду?
Берк вдруг заволновался.
— Только что мне пришла в голову одна очень мрачная догадка, Фрэнсис. Если твои предположения правильны, то не угрожает ли опасность Фредерику и Чарлзу Харрисонам? Не следует ли нам предупредить их?
— Возможно, им следует опасаться друг друга, а не кого-то постороннего, — заметил Джонни Фицджеральд.
— Я думал об этом, Уильям, — сказал Пауэрскорт. — Помоги мне Боже, если я ошибаюсь, но пока у нас слишком мало фактов для подобных предостережений. Нас просто сочтут паникерами и поднимут на смех.
— Надеюсь, ты прав, — неуверенно кивнул Берк. — Не знаю, что имелось в виду под заговором в банке, но мне известно, что наши недоброжелатели считают, что весь Сити — сплошные заговорщики, цель которых — разорение вдов и сирот. Убежден, что они ошибаются.
— А какие вообще заговоры возможны в банке, Уильям? — беспечно спросил Джонни Фицджеральд.
— Ну, за это столетие было немало различных заговоров. — Уильям Берк любил поговорить об истории Сити. Это давало ему возможность почувствовать себя частицей славного прошлого. — Вы можете обмануть ваших клиентов, выпустив акции зарубежных займов тех стран, в которых нет и не может быть надежды на возмещение вкладов. Видит Бог, мы не раз были свидетелями подобного мошенничества. Еще можно выпустить фальшивые акции всяких заграничных предприятий с названиями вроде «Великое золото Африки» или «Корпорация по добыче алмазов». Люди на бирже рассчитывают получить прибыль от алмазодобычи, а на деле барыш достается тем, кто первыми приберут к рукам их денежки. Строительство железных дорог в экзотических районах — вот тоже хороший способ быстрой наживы. По непонятной причине вполне респектабельные граждане горят желанием вложить свои капиталы в железные дороги. Приходилось ли вам слышать, что много лет назад одна компания обещала найти ценности, оставленные якобы детьми Израиля, когда те переходили посуху Красное море? Рекламные агенты утверждали, что будут наняты специальные малазийские ныряльщики, которые сумеют достать золото и сокровища, оставленные на дне моря.
— Боже всемогущий! — Пауэрскорт рассмеялся абсурдности этой затеи. — И что, вкладчики обогатились, Уильям?
— Увы, они разорились, Фрэнсис. Боюсь, некоторые потеряли все, что имели. Но я не могу представить себе, чтобы Банк Харрисонов оказался замешан в одну из подобных афер. Их репутация была бы разрушена в одночасье.
— А не думаешь ли ты, что заговорщики хотели убить членов правления Банка Харрисонов? — дерзко вступила в мужской мир леди Люси. — Может, молодой мистер Харрисон и старый мистер Харрисон стали жертвами подобного заговора, и именно это тревожило старого мистера Харрисона?
— Возможно, ты и права, — согласился с ней муж. — Но откуда взялись эти тайные общества? И сами ли члены общества совершали убийства?
— Но что, если, — Фицджеральд печально посмотрел на пустую бутылку, — расчленение трупа явилось результатом ритуала какого-то тайного общества, чего-то вроде обряда инициации?