— А вы не считаете, что этот семейный спор может как-то быть связан с убийством?
Пауэрскорт вдруг с ужасом подумал, что все, кто отказались дать матери Чарлза Харрисона денег, теперь мертвы: утонули, сгорели заживо, им отрубили голову и руки и сбросили в Темзу.
— Вряд ли, — решительно возразил Харрисон, — это все дело прошлое.
— А может, вам известно что-то еще, что могло повлечь эту смерть?
Пауэрскорт заранее знал ответ. «Интересно, какую часть правды ему открыли? Чем меньше, тем лучше? Ровно столько, сколько необходимо, чтобы направить его по определенному следу? Верно ли то, что он услышал? Не так-то просто будет разыскать престарелую немецко-польскую чету, прозябающую в нищете где-то в Вене».
— Боюсь, это все, лорд Пауэрскорт. — Лотар Харрисон отмел всякие подозрения. «Не слишком ли поспешно он ответил, — размышлял Пауэрскорт по пути на вокзал. — Не скрывались ли за картинами с изображениями паровозов еще какие-то секреты?»
Он шел вдоль берега к центру города, и вслед ему несся голос старухи, сидевшей на ступенях цыганского фургона на противоположной стороне улицы.
— Посеребрите ручку, — выкрикивала старая цыганка в видавшем виды чепце, — и узнаете ваше будущее. Расскажу все без утайки. Посеребрите ручку!
«Может, ей и про убийства все известно?» — подумал Пауэрскорт.
Солнечным утром инспектор Вильсон отыскал Пауэрскорта в библиотеке и доложил, что удалось узнать о проходящих поездах и незнакомцах, замеченных в ночь пожара.
— Позвольте мне начать с поездов, милорд. Есть прямые поезда до Лондона, а есть такие, что идут с пересадкой, эти отправляются ежедневно в 10.47, 11.17 и 11.47. В трех милях дальше по дороге есть еще одна станция в Марлой, от которой идут поезда в Мэйденхед. Они отправляются в 11.25, 12.05 и 12.50 и прибывают в Лондон через пару часов. Если кому понадобится более поздний поезд, ему придется спуститься еще дальше вниз по реке, до Хинли. Там останавливается один чудной поезд в 1.30 пополудни.
— А если спуститься до самого Рединга, инспектор? — Пауэрскорт старался раскинуть сети пошире.
— Из Рединга, милорд, можно добраться поездом куда угодно. Там можно пересесть на любую линию. Но это далековато отсюда.
Инспектор Вильсон выжидательно посмотрел на Пауэрскорта.
— Предположим, вы возьмете лодку, инспектор, и спуститесь вниз по реке. Сильному мужчине на это понадобится пара часов. Никто вас не увидит, а если и заметят, решат, что вы рыбачите.
— Вполне вероятно, — с сомнением признал инспектор.
— У меня нет никаких сомнений, — продолжал Пауэрскорт, — что из Рединга вы можете отправиться в любой конец страны или в Лондон, перебраться на другой вокзал и прибыть на следующий день, скажем, в Норвич, прямо к намеченной встрече.
Мистер Чарлз Харрисон как раз отправился в Норвич.
— А что вам удалось узнать о незнакомых людях? Не видел ли кто подозрительных незнакомцев в окрестностях имения?
— О незнакомцах тоже удалось узнать не так много, милорд. О них нет никаких сообщений. И нет донесений о ком-то из обитателей Блэкуотера, милорд.
— Что ж, значит, в данном случае нам не повезло, — заключил Пауэрскорт и покосился на бюст слепого Мильтона.
Раздался стук в дверь. Вошел дворецкий Джонс.
— Мистер Харди, милорд, инспектор.
В комнату влетел светловолосый специалист по расследованию пожаров.
— Доброе утро, лорд Пауэрскорт! Доброе утро, инспектор! Доброе утро, всем! Какой замечательный день!
Он уселся у камина. «Конечно, — подумал Пауэрскорт, — Джо Харди всегда выберет место поближе к огню».
— Мое расследование почти закончено, джентльмены. Ну и повеселился же я! Такая забавная маленькая задачка. Очень забавная.
Его оживление передалось слушателям. Инспектор Вильсон расплылся в довольной улыбке, словно молодой щенок, ожидающий хозяйского одобрения.
— И что же вам удалось выяснить, мистер Харди? Каковы результаты вашего расследования?
— За этим я и пришел. Знаете, я не стану рассказывать вам ничего прямо сейчас, а лучше устрою для вас небольшую демонстрацию завтра утром.
Харди в предвкушении потер руки.
— За конюшней есть большой пустой сарай. Мистер Паркер разрешил мне им воспользоваться. Мистера Харрисона в это время не будет.
— Уж не собираетесь ли вы устроить пожар специально для нас? — недоверчиво спросил инспектор.
— Именно так. К завтрашнему дню все будет готово. Вас ожидает весьма занятное зрелище. С детства так не веселился. Старший пожарный офицер Перкинс тоже будет присутствовать. Он пришлет свою лучшую пожарную машину, на случай, если что-то не заладится. — Харди одарил слушателей счастливой улыбкой. — Но это вряд ли.
18
«Дорогой лорд Пауэрскорт» — так начиналось письмо. В доме на Маркем-сквер завтракали. Мистер Томас Пауэрскорт изучал книгу с фотографиями паровозов, недавно купленную его отцом. Мисс Оливия Пауэрскорт радостно размазывала по лицу джем и куски тоста. Леди Люси читала письмо своего брата.
«Я хотел бы, — писал корреспондент Пауэрскорта, — пригласить Вас стать членом моей команды в матче по крикету, который состоится в ближайшем будущем. Каждый год перед началом сезона я устраиваю игру в моем загородном доме в Бакингемшире».
— Большой зеленый паровоз! — закричал Томас Пауэрскорт, тыча пальчиком в изрыгающее дым чудовище.
— Замечательно, — отозвался его отец.
«Участвуют команда из Сити и одиннадцать гостей. Вам, как заядлому приверженцу крикета, без сомнения, известно, что команда американцев, называющих себя «Филадельфийцы», приплывает этим летом к нашим берегам.
Они-то и будут гостями в этом году».
— Большущий черный паровоз! Большущий черный! — Томас Пауэрскорт запыхтел. — Пуфф! Пуфф, пуфф, пуфф, пуфф, пуфф!
«Я предлагаю вам войти в число одиннадцати игроков, представляющих Сити. Команда состоит из служащих различных банков, кредитных контор и страховых агентств. На воротах, как и полагается, будет стоять представитель Английского банка».
— Мой брат уезжает на лето во Францию, Фрэнсис, — сообщила леди Люси, — в какое-то место неподалеку от Биаррица. Он спрашивает, не хотим ли мы присоединиться к ним.
— Синий паровоз! Синий паровоз!
«Я хотел бы предложить вам начать подачи за команду Сити. Специальный поезд отправится от станции Мэрильбоун в десять часов. Игра начинается в двенадцать».
— Томас, Оливия! — Леди Люси поспешно встала, чтобы навести порядок. — Пора убирать со стола. Няня Мэри Мюриель ждет вас. Фрэнсис, любовь моя, ты не опоздаешь на поезд?
— Красный паровоз! Большой красный! Пуфф, пуфф!
Томас медленно отошел от платформы в столовой и направился по основному пути наверх. За ним радостно семенила его сестренка.
«Пригласите ваших родственников, чтобы они вместе со мной могли поаплодировать вашим знаменитым поздним подсечкам. Бертран де Ротшильд».
В центре сарая был устроен небольшой костер. Чуть в стороне Джозеф Харди установил стол на козлах и разложил на нем два ряда фотографий.
— Моя маленькая демонстрация начинается здесь, джентльмены, — объявил он.
В верхнем ряду лежали фотографии и зарисовки дома таким, каким он был до пожара. Внизу — фотографии, сделанные помощниками Харди на следующий день после пожара. Они были разложены так, что снимки одной и той же комнаты в нижнем и в верхнем ряду совпадали.
— Наверху — то, что было до пожара, джентльмены, внизу — после. Пока все ясно? А теперь, — продолжал Харди, — я хотел бы обратить ваше внимание на мебель в картинной галерее до пожара. Будьте любезны, направьте ваши взоры на мебель, гардины и прочую обстановку в комнате мистера Фредерика Харрисона на верхнем снимке.
Харди внимательно следил за своей аудиторией: Пауэрскортом, инспектором Вильсоном и старшим пожарным офицером Перкинсом. Он вышагивал вдоль стола и указывал то на какую-нибудь картину, то на деревянные панели вокруг камина.